Введение в психоанализ

Органическое заболевание, болезненное раздражение, воспаление органов создают состояние, имеющее последствием явное отделение либидо от его объектов. Отнятое либидо снова находится в Я в форме усилившейся привязанности к заболевшей части тела. Можно даже решиться на утверждение, что в этих условиях отход либидо от своих объектов бросается в глаза больше, чем утрата эгоистического интереса к внешнему миру. Отсюда как будто открывается путь к пониманию ипохондрии, при которой какой то орган подобным образом занимает Я, не будучи больным с нашей точки зрения.

Но я устою перед искушением идти дальше или обсуждать другие ситуации, которые становятся понятными нам или легко поддаются описанию благодаря предположению перехода объект либидо в Я, потому что мне не терпится дать ответ на два возражения, которые, как мне известно, вас теперь занимают. Во первых, вы хотите потребовать от меня объяснений, почему я непременно хочу различать в случаях сна, болезни и тому подобных ситуациях либидо и интерес, сексуальные влечения и инстинкты Я, тогда как наблюдения вполне позволяют обойтись предположением [о существовании] одной однородной энергии, которая, являясь подвижной, заполняет то объект, то Я, выступая на службе то одного, то другого влечения. И во вторых, как я могу решиться рассматривать отделение либидо от объекта в качестве источника патологического состояния, если такой переход объект либидо в Я — либидо — или, говоря более обще, в энергию Я — относится к нормальным, ежедневно и еженощно повторяющимся процессам душевной динамики.

На это можно ответить: ваше первое возражение звучит хорошо. Объяснение состояний сна, болезни, влюбленности само по себе, вероятно, никогда не привело бы нас к различению Я либидо и объект либидо или либидо и интереса. Но при этом вы пренебрегаете исследованиями, из которых мы исходили и в свете которых теперь рассматриваем обсуждаемые душевные ситуации. Различение между либидо и интересом, т. е. между сексуальными влечениями и инстинктами самосохранения, стало необходимым благодаря пониманию конфликта, из за которого происходят неврозы перенесения. После этого мы не можем вновь отказаться от него. Предположение, что объект либидо может превратиться в Я либидо, так что с Я либидо приходится считаться, казалось нам единственно способным разрешить загадку так называемых нарцисстических неврозов, например Dementia praecox, и уяснить их сходства и различия в сравнении с истерией и навязчивыми состояниями. В случаях болезни, сна и влюбленности мы применяем теперь то, что нашли вполне оправданным в другом месте. Мы можем продолжить это применение и посмотреть, чего мы этим достигнем. Единственное утверждение, не являющееся прямым отражением нашего аналитического опыта, состоит в том, что либидо остается либидо, независимо от того, направлено ли оно на объекты или на собственное Я, и оно никогда не превращается в эгоистический интерес, как не бывает и обратного. Но это утверждение равноценно разделению сексуальных влечений и инстинктов Я, уже оцененному критически, которого мы будем придерживаться из эвристических мотивов, пока оно, быть может, не окажется неправильным.