Введение в психологию Юнга

Но ведь Лоренц совсем не похож на гусыню. Он и ходит не так, как она, и ведет себя иначе. Поэтому материнский архетип не может храниться у гуся как образ, непременно соответствующий образу его матери. Архетип должен быть достаточно гибким, чтобы адаптироваться к личному впечатлению от матери, столь же отличной от настоящей матери-гусыни, как и Конрад Лоренц. Именно это и имел ввиду Лоренц, утверждая, что архетипы не имеют формы.

При изучении комплексов Юнг сталкивался с архетипами как бы с изнаночной стороны. Однако, как мы видели на примере гусенка, на первое место выступает архетип. Представьте себе вместо птенца человеческое дитя. Оно должно содержать в себе материнский архетип. Этот архетип, по-видимому, включает в себя всю человеческую историю взаимоотношений между матерью и ребенком, а возможно, и всю историю отношений в животном мире. Взаимоотношение, которое так долго было важным, аккумулирует энергию, и эта энергия формирует отношения новорожденного с его реальной матерью.

Каждый ребенок уникален, как уникальна каждая мать. Поэтому ребенок должен перенести свое индивидуальное взаимоотношение с матерью на коллективный архетип матери. Например, при рождении ребенок уже умеет сосать грудь. Он может приспособиться к бутылочке вместо груди. Каждый ребенок умеет плакать и улыбаться. (Все мы слышали о том, что улыбка — это всего лишь реакция на газы. Однако более поздние исследования указывают на то, что ребенок улыбается, дабы привлечь внимание родителей.) Если ребенок плачет и его мать тут же оказывается рядом, его адаптация к жизни будет иной, чем у ребенка, мать которого не обращает внимания на плач и придерживается установленного режима в отношении кормления и сна.

За годы, необходимые для взросления, каждый из нас приобретает большое количество воспоминаний о своей матери. Воспоминания группируются вокруг архетипа матери и формируют комплекс связанных с ней ассоциаций. По существу, мы «сформировали» образ матери в том человеке, который обладает как универсальными характеристиками, гак и характеристиками, присущими ТОЛЬКО пашей собственной матери.

Когда нам приходится иметь дело с ситуациями, похожими на те, которые возникали при нашей матери, мы используем материнский комплекс. Например, трехлетняя малышка, начиная шалить и зная, что ведет себя плохо, может громко сказать «плохая девочка». Это говорит в ней «внутренняя» мать. Если малышка упадет и разобьет коленку, она побежит за утешением к матери. Если матери поблизости не окажется, она может погладить себя, как бы это сделала ее мать.

Когда наша девочка наконец станет взрослой, она будет продолжать обращаться к материнскому комплексу в соответствующих ситуациях. Если ее отношения с матерью были нормальными, она при необходимости сможет найти V своей «внутренней» матери утешение и поддержку. Если отношения были нездоровыми, ей скорее всего трудно довериться кому-либо, потому что любая воспитательная акция воспримется ею через призму печального опыта.

Помните, что в основе материнского комплекта лежит коллективный архетип матери, который не имеет ничего общего с конкретной матерью. В последнее время психологи начали исследовать детей из крайне неблагополучных семей, которые каким-то образом смогли вырасти здоровыми и добиться успеха (часто их называют «супердети»). Не получая любви и поддержки от собственных родителей, они обращаются за этим к другим взрослым. Иногда им удается найти взрослого человека или наставника, который заменяет им мать или отца. Чаще им приходится собирать для себя мать и отца из характеристик нескольких взрослых. Это совершенно поразительно и поддается объяснению только в том случае, если у детей уже есть какая-то внутренняя модель матери и отца, которую они могут приспособить к своему опыту.

Архетипы развития

Невозможно определить, сколько существует архетипов. По-видимому, имеются архетипы для каждого индивида, места, объекта или ситуации, которые оказывали эмоциональное воздействие на большое число людей в течение длительного периода времени.

Если существует так много архетипов, то они должны иметь иерархические уровни. Таким образом, архетип матери должен содержаться в архетипе женского. Но архетип женского должен также включать в себя архетип жены, сестры, любовницы и т. д. Архетипы матери, жены, сестры и любовницы будут пересекаться в точке, где каждый из них был частью женского. Однако архетип матери будет также пересекаться с архетипом отца в точке, где каждый из них был частью архетипа родителя. Иначе говоря, у архетипов нет четких границ; каждый архетип сливается с другим на их граница

С точно таком же ситуацией мы сталкиваемся в нашем опыте, собранном об окружающем мире. Утки, цыплята, страусы — это птицы; птицы и млекопитающие принадлежат к позвоночным и т. д. Необходимо и полезно иметь какую-то систему классификации. Но сам мир не разделяется на категории; создаем категории мы — люди, чтобы разобраться в сложном строении мира. Архетипы также не поддаются категоризации, но они столь же полезны для людей.