Введение в психологию

К сожалению, с помощью формальной логики от Великого Инквизитора нам отделаться не удастся. Его тезис – не только выражение личной эмоции, например, усталости от допроса непосильного числа еретиков; это упорно функционирующий, злокачественный миф. Попытки вложить в него смысл и, тем самым, оснастить этот миф критериями проверки не прекращаются и становятся чуть ли не главным занятием во время Великой Чумы, в Смутное время, а также в периоды личных Katzenjammer‘ов любого происхождения. Наиболее распространенный вариант осмысления мифа состоит в том, что человек по природе своей жесток, готов и всегда рад терзать другого человека не только для выгоды, но просто для удовольствия; что моральные, религиозные и другие препоны не могут помешать ему в этом (ведь он слаб), и только страх возможного наказания от начальства или соседей удерживает его от немедленного каннибализма. Конечно, жителю любой не слишком спокойной эпохи нетрудно в это поверить – если есть у него такая потребность. Человек без такой специфической потребности скорее удивится невероятному разнообразию человеческого поведения, совмещению в одном теле зверства и нежности, чередующихся иногда без связи с ситуацией, короче, удивится спонтанности человека. Иначе видит все это Иван Карамазов, он же Федор Михайлович Достоевский. Потребность, о которой была речь выше, у него имеется. И, как всегда в таких случаях, мнение Ивана Карамазова о человечестве есть не что иное, как его рационализированная исповедь о самом себе.

Мы встречаемся здесь с одним из простейших законов психологии, действие которого можно проследить в целом ряде случаев, вплоть до самых тривиальных: идеология воров сводится, как известно, к тому, что «крадут все». Трудности общения с людьми, происходящие от специфического личного недостатка, преодолеваются с помощью одного из нескольких механизмов, достаточно хорошо изученных; механизм умозаключений Ивана Карамазова вполне элементарен, но покоряет неискушенного читателя благодаря художественному изложению. Итак, мы должны, прежде всего, отмежеваться от всякого рода компенсирующих рассуждений, целью которых является личное утешение или душевный комфорт. Конечно, исцеление специальных недугов вроде садизма, мазохизма, инфантилизма, психической импотенции в прямом и переносном смысле, – все это также входит в круг задач психологии. Однако, мы хотим прежде всего выяснить то, что присуще не отдельным людям, а человеку вообще; если такие свойства найдутся, их и придется, очевидно, отнести к «природе человека».

3.