Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

В книге очень легко увидеть описание уже свершившихся «искоренений и разрушений». «Созидание и насаждение» увидеть в тексте гораздо сложнее. Описания будущего разнообразны и расплывчаты, но надежда на него выражена в Книге Иеремии достаточно отчетливо и однозначно.

Глава 16. Книга пророка Иезекииля

Книга Иезекииля занимает третье место в разделе Поздних Пророков. Основу ее сюжета, как и в предшествующих ей Книгах Исайи и Иеремии, составляет рассказ об иерусалимском кризисе 587 года до н. э. и последовавшем за ним плене. Все три книги больших пророков говорят (а) об иерусалимском кризисе; (б) об участии в нем ГОСПОДА; (в) об осуждении со стороны ГОСПОДА, приведшем к кризису, и о верности ГОСПОДА, дающего Израилю надежду на будущее.

Манера изложения, присущая Книге Иезекииля, часто кажется христианам непривычной, даже трудной для восприятия. Действительно, текст выдержан в стиле, совершенно чуждом для современного читателя, по крайней мере, для большинства читателей–христиан. Хорошо известные темы описываются в Книге Иезекииля совершенно необычным языком, но в итоге мы получаем вполне отчетливое представление о характере еврейской веры времен кризиса.

Подобная «неординарность» формулировок могла стать ответом на трагические события кризиса, описанного в тексте, когда привычная жизнь оказалась разрушенной. Она могла быть отчасти связанной с особенностями характера самого Иезекииля, реконструировать биографию которого пытались множество разных исследователей:

Неудивительно, что личность Иезекииля стала объектом нескольких психоаналитических исследований. Для достижения риторического эффекта многие пророки говорят и действуют непоследовательно, однако Иезекииль все–таки сильно выделяется среди них. В Библии нет ни одного персонажа, с именем которого было бы связано такое множество странных действий, слов и образов: немота; лежание обнаженным и связанным; рытье дыр в стенах домов; депрессия после смерти жены; «духовные» путешествия; образы странных существ, очей, наводящих ужас; слушание голосов и шума воды; признаки замкнутости; повышенное внимание к испражнениям и крови; дикие художественные сравнения; порнографические образы; ирреальное, даже сюрреалистическое видение прошлого Израиля, и так далее. Неудивительно, что Карл Ясперс находил в Иезекииле непревзойденный объект для психоанализа. По мнению Брума, Иезекииль был настоящим психотиком, способным к сильным религиозным озарениям, но ему был свойствен ряд симптомов: кататония, нарциссический конфликт и мазохистский комплекс, шизофреническая замкнутость, мания величия и преследования. Одним словом, пророк Иезекииль, как и многие великие личности, страдал от паранойи.

Однако подобный психологический портрет был полностью отвергнут как комментаторами текста, так и психиатрами

(Block 1997, 10).

Мы могли бы предположить, что особенности пророческого поведения Иезекииля определяются тем местом, которое пророк и его приверженцы занимали в общей интерпретаторской традиции. Это была священническая традиция, о которой мы говорили достаточно много, анализируя текст Пятикнижия. Главный акцент в ней ставился на святости ГОСПОДА, причина же несчастий виделась в так называемом кризисе присутствия, удалении Святого Бога от осквернившегося, переставшего быть святым народа. И Книга Исайи, и Книга Иеремии не оставляют эту тему без внимания, но ни в одной из них она не рассматривается столь тщательно, как в пророчествах Иезекииля.