Введение в Ветхий Завет. Книга 2

Своеобразное наименование книги , вызвавшее разнообразные изъяснения его [242], по справедливому суду отцов Церкви, основанному на понимании поставленного у LΧΧ: Εκκλησιασής — означает проповедника, церковного оратора. Такому пониманию соответствует еврейское корневое значение слова  — собирать народ на собрание церковно-учительного характера (2 Пар 5:2; Числ 8:9; 16:3); существительное означает церковно-богослужебное собрание (Лев 4:13; Втор 31:30) и в нынешнем, вслед за талмудическим, еврейском языке; производное (Втор 33:4; Неем 5:7) значит: собрание церковное. Отсюда, слово (по форме  — 1 Езд 2:55;  — 2:57 и др.) означает проповедника (Gesenius. Hebr. Handwörterbuch. 740 s.). В соответствие такому значению наименования, древние христианские толковники (Ориген, Василий Великий, Григорий Нисский, Олимпиодор, Иероним), признавали книгу Екклезиаст последней прощальной и покаянной речью Соломона, произнесенной всему еврейскому народу [243], как произносили подобные же речи Моисей (Втор 28–32 глл.), Иисус Навин (Нав 24 гл.), Самуил (1 Цар 12 гл.).

Книгу Екклезиаст по содержанию удобнее всего разделить на две части: 1–4:16 и 4:17–12:8 и эпилог: 12:9–14. В первой части Екклезиаст отрицательно подходит к определению истинного блага для человека выяснением ошибочных понятий о благе и средствах для достижения его, во второй дает он положительное определение истинного блага и указывает правильные средства достижения его и сохранения; в эпилоге заключается несколько замечаний о писателе и цели книги и предостережений для мудрецов неопытных. — Но при указанном небесспорном делении [244] книги Екклезиаст, в ней видно полное единство по мысли, цели и раскрытию их. Сходно с книгой Притчей, Екклезиаст начертывает идеал мудрой жизни и мудрого поведения человека. Но в то время, как в Притчах этот идеал начертывается конкретно, в определении и уяснении отдельных поступков человека мудрого, в частом противоположении их с поведением и поступками человека глупого, в частных практических жизненных советах и мудрой практической мотивировке их, — в книге Екклезиаст этот идеал рисуется в более систематической и последовательно-рассудочной отвлеченной форме, на основании общего рассуждения о плодах жизни мудрого человека. Здесь преимущественно выясняется отношение человека к земной жизни и ее благам, и все его поведение оценивается с точки зрения суеты земных благ и наслаждений и будущего загробного суда за всю земную жизнь человека. Таким образом, в книге Екклезиаст этические вопросы решаются более принципиально, абстрактно, а в книге Притчей конкретно, практически. В обеих книгах излагается, в отличие от всех других ветхозаветных книг, modus vivendi ветхозаветного подзаконного человека, но с разных точек зрения и при разном мудром освещении его: в Притчах выступает практик моралист, в Екклезиасте — философ моралист, но в обеих книгах ветхозаветный богодухновенный учитель Израиля, величайший из всех его мудрецов.

При таком понимании мудрствования Екклезиаста, конечной целью книги и выводом из нее должно быть, по суждению христианских богословов (бл. Августина, свт. Григория Нисского, Василия Вел., Иеронима и др.), возвышение мысли человека над чувственными благами, стремление к стяжанию духовных благ и устроение жизни, направленной к приобретению блаженной вечности, чуждой земных суетных благ [245].

В виду того, что книга Екклезиаст в современной западной, не только рационалистической [246], но и ортодоксальной протестантской (Геферник, Кейль, Делич др.) и католической (Ян, Гербст, Моверс, Каулен и др.) литературе признается писанием не Соломона, а позднейшей, послепленной, эпохи и неизвестных по имени лиц, необходимо и нам сказать несколько слов по этому вопросу, чтобы современный русский богослов не увлекся указанным «единогласием» и имел у себя научную основу для согласия с древним церковным по сему вопросу преданием. Отсылая за историей этого вопроса и разбором возражений против подлинности книги Екклезиаст к русской монографии архимандрита Филарета [247], изложим положительные доказательства происхождения ее от Соломона.