Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

Словом «пришельцы» передано אספסף <асафсу́ф> – «собрание», «скопище». Имеется в виду сборище разноплеменных людей, не принявших на себя «иго Царства Божия» и поэтому не ставших органической частью народа Господня. Такое разнородное «скопище» мыслей и мнений, желаний и эмоций остается в нашем внутреннем мире в течение всего пути к вышнему Иерусалиму (Гал. 4, 26). И, покуда эти внутренние «пришельцы» сохраняют влияние на строй нашей духовной жизни, вновь и вновь возобновляются вспышки ропота в нашем сердце. Это длится ровно до тех пор, пока все внутренние порывы не покорятся наконец благодати; до тех пор, пока «пришельцы» не станут во всем подобны «коренным жителям» – тем духовным состояниям, которые рождены покорностью Богу.

Ропот наших внутренних «пришельцев» сводится к тому же, на что жаловались и пришельцы в пустыне. В оригинале их желание именуется תאוה <таава́> – «вожделение», «похоть» (в Синодальном переводе – «прихоти»). Имеются в виду чисто плотские, животные, желания, не находящие удовлетворения в «законной» жизни по заповедям и потому побуждающие человека сожалеть о прежнем, «беззаконном», периоде его жизни до уверования:

Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы, и дыни, и зелень, и лук, и чеснок;

А ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших. (Числ. 11, 5–6)

Прошлое, которое было сопряжено с беспросветным рабством и угрозой смерти, представляется теперь «пришельцам» – нестойким, постоянно колеблющимся мыслям и чувствам человека – неким подобием рая. Привлекательные подробности прошлого со всей яркостью возникают в памяти «совершившего исход»…

Древнееврейское דג <даг>, «рыба», связано с глаголом דגה <дага́> – «разрастаться», «плодиться»; קשא <кишу́>, «огурец», – с глаголом, означающим «напрягаться», «наливаться»; אבטיח <авати́ах>, «дыня», – с глаголом, имеющим значение «опираться», «надеяться»; חציר <хаци́р>, «зелень», – с глаголом, означающим «ограждать»; בצל <баца́ль>, «лук», пишется так же, как «бэ-цель» – «под сенью», «в тени»; наконец, שום <шум>, «чеснок», восходит к глаголу נשם <наша́м> – «дышать [свободно]», «переводить дух». Итак, страну «греха и смерти», Египет, пришельцы вспоминают теперь как место, где жизнь их протекала плодотворно, где их усилия увенчивались успехом, где они были надежно ограждены от бед и свободно дышали «под сенью» фараона.

Не случайно из всех качеств злого духа в Писании особенно настойчиво подчеркивается его лживость:

Тот сказал: я выйду и буду духом лжи в устах всех пророков его… (II Пар. 18, 21)

«Лжецом и отцом лжи» именует дьявола Иисус Христос (Иоан. 8, 44). Но Закон Господень совершенно несовместим с ложью, он не может быть принят в сердце и исполняем тем, кто держится пути лжи:

Удали от меня путь лжи и Закон Твой даруй мне. (Пс. 118, 29)

Если ненависть как таковая относится к чувствам безусловно порицаемым, то ненависть ко лжи, напротив, является условием любви к Закону:

Ненавижу ложь и гнушаюсь ею; Закон же Твой люблю. (Пс. 118, 163)

Услышав речи ропотников, Моисей тоже обращается к Господу с жалобой; однако сетует он не на промысел Божий, а на свою паству, столь часто противящуюся Всевышнему.

Здесь, однако, есть одно важное обстоятельство: Моисей – народный заступник перед Богом, и если теперь он выскажет все свои обиды на израильтян, это может привести к новому излиянию Божьего гнева… Поэтому пророк выражается весьма осторожно, не высказывая прямого упрека:

И сказал Моисей Господу: для чего Ты мучишь раба Твоего? и почему я не нашел милости пред очами Твоими, что Ты возложил на меня бремя всего народа сего?

Разве я носил во чреве весь народ сей, и разве я родил его, что Ты говоришь мне: неси его на руках твоих, как нянька носит ребенка, в землю, которую Ты с клятвою обещал отцам его? (Числ. 11, 11–12)

Здесь Моисей весьма точно описывает свое положение по отношению к Израилю. Ведь он поистине как бы «заново родил» этот народ и «несет его на руках» в землю обетованную, отмаливая перед Создателем каждый его проступок…