Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

«Устав Закона», חקת התורה <хукка́т ґа-Тора́>, можно перевести и как «начертание Учения», «начертание Торы». Словом חקה <хукка́>, или חק <хок>, «начертание», именуются такие установления, глубинный смысл которых таинствен и не постигается плотским разумом. Их исполнение обусловлено одной лишь верой. В этом состоит их отличие, например, от «судов» (משפטים <мишпати́м>), которые предполагают самостоятельное исследование человеком обстоятельств дела – оценку и суждение («суд»).

Предписания о рыжей телице как бы обобщают пророчески-метафорические указания Торы на жертву Мессии и на преодоление власти животно-эгоистического начала. Слово פרה <пара́>, «телица», происходит от глагола, означающего «плодиться». Будучи применено к жертве Мессии, это слово указывает на ее плодотворность для очищения грехов. С другой стороны, оно говорит о характере стремлений плотского человека, желания которого направлены преимущественно на удовлетворение животных инстинктов.

Определение же אדמה <адума́> («красная», «рыжая») пишется так же, как слово «адама» – «[красно-глинистая] земля». Из красноватой земли был сотворен «перстный» человек – Адам. Таким образом, определение «адума» указывает одновременно и на плотскую природу человека, и на Мессию, который «воспринял плоть и кровь» (Евр. 2, 14). На свойства Мессии намекают и другие слова из описания рыжей телицы: «без порока, у которой нет недостатка» (ср. Евр. 7, 26).

На телицу не возлагалось ярмо – это знак того, что Мессия не порабощен грехом (ср. Евр. 4, 15). По отношению же к животной природе человека это значит, что она стремится сбросить с себя ярмо заповедей:

…Пойду я к знатным и поговорю с ними, ибо они знают путь Господень, суд Бога своего. Но и они все сокрушили ярмо, расторгли узы. (Иер. 5, 5)

Телица закалается «вне стана», поскольку Мессия должен пострадать «вне врат» Иерусалима (дабы не навести кровь на Святой город – Евр. 13, 12). Власть животной природы человека тоже должна быть сокрушена «вне стана» – в нашем земном мире, дабы ему войти в священный «стан», мир духовный, очищенным.

Телицу приносит в жертву не сам Елеазар, но ее закалают «при нем» (в оригинале לפניו <ле-фана́в> – «перед ним»). Так и тело Христа (жертва) было предано смерти римскими воинами, а дух Христа (Первосвященник) только присутствовал при сем (Лук. 23, 46; Иоан. 19, 23 и 30)…

…И пусть возьмет священник кедрового дерева, и иссопа, и нить из червленой шерсти, и бросит на сожигаемую телицу… (Числ. 19, 6)

Как и при очищении прокаженного (Лев. 14, 4), кедровое дерево, символ величия, соседствует с иссопом, символом смирения, что указывает на особую кротость Сына Божия. А червленая нить означает жертвенную кровь Мессии, «связующую» очищаемого грешника с Богом.

Все люди, соприкасавшиеся с рыжей телицей, будь то при ее заклании, сожжении или собирании пепла, объявляются нечистыми до вечера (ст. 7, 8, 10). Они прообразуют будущих участников казни Иисуса – прокуратора, римских воинов, саддукейских судей, виновных в смерти Праведника. На совести всех их лежит тяжелейший грех («нечистота»), пока они не покаются…

Далее сказано о назначении пепла телицы: он смешивается с «живой водой» (т. е. водой проточной, символизирующей «живую воду» Иисусова учения – ср. Иоан. 4, 10–14) и употребляется при очищении тех, кто осквернился прикосновением к мертвому:

Для нечистого пусть возьмут пепла той сожженной жертвы за грех и нальют на него живой воды в сосуд;

И пусть кто-нибудь чистый возьмет иссоп, и омочит его в воде, и окропит шатер и все сосуды и людей, которые находятся в нем, и прикоснувшегося к кости человеческой, или к убитому, или к умершему, или ко гробу;

И пусть окропит чистый нечистого в третий и седьмой день и очистит его в седьмой день; и вымоет он одежды свои, и омоет тело свое водою, и к вечеру будет чист. (Числ. 19, 17–19)

Глиняный сосуд, в который наливается «живая вода», означает «перстного» человека. В его внутреннем мире и должно произойти описанное здесь очищение.

Чистый, очищающий нечистого, есть Мессия, который Духом входит в наш внутренний мир («во внутреннейшее за завесу» – Евр. 6, 19) и удаляет оттуда мертвенность, именуемую «нечистотой трупной» (грех и смерть, как известно, связаны неразрывно – Римл. 5, 12).