Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

Вторую часть стиха скорее следовало бы перевести так: «…мудр и разумен этот великий народ!» Ведь речь идет не о том, что будто бы один лишь Израиль разумен (великие мудрецы и разумные законы существовали у многих народов), а о том, что все проявления общественной и частной жизни Израиля основаны на мудрости и разумности Закона Божьего.

Именно несходство социальной жизни евреев и других народов древности (взаимопомощь и милосердие в израильском обществе, отсутствие в нем жестокости и угнетения) призвано заставить все народы задуматься над организацией жизни по Божественным принципам…

Ибо есть ли какой великий народ, к которому боги его были бы столь близки, как близок к нам Господь, Бог наш, когда ни призовем Его? (Втор. 4, 7)

Таким образом, следующий урок, который предстоит усвоить народам, – это признание истинности израильского вероучения. Поняв, что любое социальное устройство основывается на религиозных устоях, народы начнут сравнивать язычество с Монотеизмом и, рано или поздно, уразумеют, что поклонение силам природы несравнимо со служением Единому, Отвечающему на молитвы:

Господи, сила моя, и крепость моя, и прибежище мое в день скорби! К Тебе придут народы от краев земли и скажут: «Только ложь наследовали наши отцы, пустоту и то, в чем никакой нет пользы».

Может ли человек сделать себе богов, которые, впрочем, не боги?

Посему, вот Я покажу им ныне, покажу им руку Мою и могущество Мое, и узнают, что имя Мое – Господь. (Иер. 16, 19–21)

«Рука Господня» (т. е. Его деяния), которую должны «узреть народы», проявится в мудром и разумном устройстве израильского общества:

И есть ли какой великий народ, у которого были бы такие справедливые установления и законы, как весь Закон сей, который я предлагаю вам сегодня? (Втор. 4, 8)

Праведность Закона, выражающаяся во множестве уникальных установлений (таких, как равенство прав коренного жителя и пришельца, гарантии от обнищания, отсутствие пожизненного или даже долговременного рабства, забота о сиротах и вдовах, возвращение в юбилейный год земельных наделов и т. п.), – эта праведность поистине уподобляет Закон свету, сияющему во тьме языческих учений…

Обратим внимание, что определение צדיקם <цаддики́м> – «справедливые», «праведные» – относится и к Торе в целом, и к каждому ее «установлению» и «закону».

Вникая в смысл заповедей, мы всегда должны иметь в виду главное намерение Законодателя – водворение в обществе справедливости, праведности. Всякое толкование, упускающее из виду это намерение, является неверным, искажающим Божественный замысел:

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в Законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать и того не оставлять.

Вожди слепые, отцеживающие комара, а верблюда поглощающие! (Матф. 23, 23–24)

Но соблюдение праведности в обществе невозможно без ее водворения внутри самих людей – очищения сердец. Поэтому столь важное место в Законе отводится внутреннему состоянию человека (чего мы не находим ни в одном другом законодательстве):

Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего – и не понесешь за него греха.

Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь. (Лев. 19, 17–18)

А о тех, кто старается исполнять Закон только внешне, не заботясь об очищении мыслей и чувств, Иисус сказал:

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты;

Так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. (Матф. 23, 27–28)