Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

Но, кроме непрестанного «искания» Самого Бога, требуется еще соблюдать все, что из Его воли уже «найдено» – открыто и возвещено людям:

…И храни установления Его и заповеди Его, которые я заповедую тебе ныне, чтобы хорошо было тебе и сынам твоим после тебя, и чтобы ты много времени пробыл на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе навсегда. (Втор. 4, 40)

Заключительные слова этого стиха обещают двойное благо тем, кто верен завету: они «много времени» проживут на земле (по-видимому, дело не столько в «долготе дней», сколько в значимости приобретенного духовного опыта), а потом войдут в жизнь вечную (на что прикровенно указывают слова כל־הימים <коль-ґа-йами́м> – «все дни», в Синодальном переводе – «навсегда»)…

…В главе 5 содержится повторение Десяти Заповедей – основы завета. Их изложению предпослан весьма загадочный стих:

Господь, Бог наш, поставил с нами завет на Хориве;

Не с отцами нашими поставил Господь завет сей, но с нами, которые здесь сегодня все живы. (Втор. 5, 2–3)

Казалось бы, следовало сказать наоборот: что Господь поставил завет «с нашими отцами»! Ведь Моисей обращается к новому поколению и именно поэтому повторяет заповеди заново. Допустим, выражение «с нами» еще можно было бы понять как относящееся ко всему народу в целом (не различая поколений) или приложить его к тем из присутствующих, кто сорок лет назад, в детстве, успел услышать голос Божий с Хорива. Однако решительное отрицание – «не с отцами нашими» – дополняется столь же решительным утверждением: «но с нами, которые здесь сегодня все живы»! Неужели имеется в виду, что те самые люди, тела которых пали в пустыне, теперь вновь живы и внимают поучениям Моисея?!.

Согласно древнему иудейскому преданию, души умиравших в пустыне возвращались на землю, воплощаясь в телах вновь рождающихся израильтян (за исключением только душ упорных и сознательных отступников – таких, как Корей).

Как мы знаем, Господь обещал ввести в Ханаан лично тех, кто вышел из Египта. Непосредственно к ним относились такие, например, Его слова:

Когда войдете в землю, которую Господь даст вам, как Он говорил, соблюдайте сие служение. (Исх. 12, 25)

Слово же Господне не может отмениться: Его обетования непреложны (Римл. 11, 29). Единожды обещав данным людям, что они наследуют землю обетованную, Всевышний обязательно должен был это исполнить:

Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет – и не сделает? Будет говорить – и не исполнит? (Числ. 23,19)

Однако получившие обетование согрешили и осуждены были умереть, так и не увидев Святой земли, что послужило грозным предостережением последующим поколениям (I Кор. 10, 5–12). И теперь, дабы и обетование исполнилось, и кара свершилась, оставалась лишь одна возможность: согрешившие, пройдя через физическую смерть, должны были возвратиться – и родиться в том же народе. Вот о них-то Моисей и сказал, что стоявшие при заключении завета у Хорива «здесь сегодня все живы»!

Но содержалось ли вообще в мировоззрении древнего Иудаизма учение о том, что человек может жить на земле многократно? Свойственна ли была ему вера в переселение душ?

Вот что пишет историк I в. н. э. Иосиф Флавий о фарисеях – наиболее влиятельном течении Иудаизма того времени:

Души, по их мнению, все бессмертны; но только души добрых переселяются по их смерти в другие тела… («Иудейская война», кн. 2, гл. 8, п. 14)

А о ессеях – религиозном течении, сторонники которого пользовались за праведную жизнь особым уважением в народе, – он же сообщает: