Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

…Богам тех народов, которые вокруг тебя, близких к тебе или отдаленных от тебя, от одного края земли до другого… (Втор. 13, 7)

Человек, стремящийся склонить кого-либо к «иному служению», подвергался особой каре: на него возлагали руки все члены общины, начиная с ближайших родственников и друзей, которых он предал, пытаясь отвратить от Господа. Через возложение рук на отступника переходили грехи всей общины (подробнее об этом см. с. 685–687), и под их «каменной тяжестью» он умирал (ст. 8–10):

…Весь Израиль услышит сие и убоится, и не станут впредь делать среди тебя такого зла. (Втор. 13, 11)

В случае же сознательного отступления от Господа целого города, его жителей предписано подвергнуть заклятию (здесь – изгнанию из Святой земли) под угрозой меча, а город навсегда разрушить (ст. 12–16).

«…Ничто из заклятого да не прилипнет к руке твоей…», – предупреждает Моисей, картинно уподобляя присвоение заклятого «прилипанию» вещей к руке (которая, став с ними как бы одним целым, теперь и сама подпадает под заклятие – ст. 17).

Все сказанное относится и к нашей внутренней жизни. Только очистив сердце от идолопоклонства, мы освобождаем в нем место для Господа:

…А теперь они удалят от Меня блужение свое и трупы царей своих, и Я буду жить среди них вовеки. (Иез. 43, 9)

…Глава 14 открывается предписанием о внешней благопристойности, в противоположность языческим обычаям:

Вы сыны Господа, Бога вашего; не делайте нарезов на теле вашем и не выстригайте волос над глазами вашими по умершем… (Втор. 14, 1)

Глагол גדד <гада́д> употреблен здесь в значении «истязать себя порезами», как это делали в моменты экстатической пляски ханаанейские жрецы (III Цар. 18, 28). Служение Всевышнему несовместимо с действиями, наносящими урон здоровью, ибо Он заботится о людях как о Своих детях (поэтому запрету предпосланы слова о сыновнем отношении к Создателю). Имеются в виду также и особые магические порезы и остающиеся после них рубцы, используемые (как, например, в некоторых африканских культах) для привлечения духов, с которыми человек или племя вступают в союз. Эта практика – частный случай черной магии. Той же цели служат и специальные магические татуировки, категорически запрещаемые Законом (Лев. 19, 28). К упомянутой колдовской практике восходят и современные «говорящие», или «знаковые», татуировки (в преступном мире и т. п.).

Еще один запрет – не выражать траура по умершим обезображиванием своей внешности. Такими действиями язычники пытались «запугать» души покойников (или саму смерть), внешне уподобляясь страшным духам, или же «задобрить» их, принося им в жертву «волосы над глазами своими».

Верующие обязаны понимать, что дух близкого человека, расставшийся с телом, достоин любви, памяти и молитв, в то время как мертвое тело не должно вызывать ни ужаса, ни суеверного почитания. Писание требует поскорее предать его земле (Быт. 23, 2–4).

…За предписаниями о внешней благопристойности следуют пищевые запреты. Их соблюдение способствует очищению «нефеша» («животной души»; см. наш комментарий на с. 652). Перечень запретов завершается следующими словами:

Не ешьте никакой мертвечины; иноземцу, который случится в жилищах твоих, отдай ее – он пусть ест ее, или продай ему, ибо ты народ святой у Господа, Бога твоего… (Втор. 14, 21)

Словом «иноземец» переведено древнееврейское נכרי <нохри> – «чужой», «отчужденный»: имеется в виду язычник, упорствующий в многобожии и, следовательно, сознательно отчуждающий себя от общества Господня (ср. Втор. 15, 3; 17, 15). Такому человеку можно предложить «ритуально нечистую» пищу (собирательно названную здесь «мертвечиной»). Разумеется, отдавая ему такую пищу, следует предупредить, что она из себя представляет. Народу же Божьему запрещено соприкасаться со всем, несущим на себе отпечаток смерти – как духовной, так и физической (Римл. 6, 16)…

Поскольку в этой главе говорится о пище, здесь же изложены предписания о десятинах, отделяемых от урожая и приплода скота.

Сначала сказано о второй десятине. Она, в отличие от первой (в пользу Святилища и священников – Лев. 27, 30–32; Числ. 18, 21) и третьей (в пользу неимущих – Втор. 26, 12–13), должна была употребляться в праздники для общественных пиршеств при Храме. Обязательными участниками этих пиршеств становились левиты и бедняки (ст. 22–27; ср. Втор. 16, 10–11).

Затем дается предписание и о третьей десятине: