Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево

Палестину по праву можно считать царицей среди земель, одним своим видом наводящих уныние. Горы ее бесплодны и некрасивы, их краски тусклы. Долины – это неприглядные пустыни с чахлой растительностью, от которой так и веет тоской и убожеством. Мертвое море и море Галилейское сонно цепенеют среди пустынных гор и равнин, где не на чем отдохнуть глазу, – здесь нет ничего яркого или поражающего, нет ласковых пейзажей, дремлющих в лиловой дымке или испещренных тенями проплывающих в небе облаков. Все очертания резки, все линии четки; здесь нет перспективы – в отдалении все так же лишено очарования, как и вблизи. Безрадостная, угрюмая и скорбная земля.

<…>

Палестина не снимает власяницы, и глава ее посыпана пеплом. Над ней тяготеет проклятие, которое иссушает ее поля и сковывает ее силы. …Там, где, перейдя вброд Иордан, ликующие толпы израильтян с пением вступили в землю обетованную, теперь видишь только убогий лагерь бедуинов в пестрых лохмотьях… Даже прославленный Иерусалим, одно из самых величавых имен в истории, утратил былое величие и превратился в нищую деревню… чудесный Храм, краса и гордость Израиля, не существует более…

Палестина – край заброшенный и неприглядный. Да и какой еще она может быть? Если земля проклята Богом, разве может это ее украсить? («Простаки за границей», кн. II, гл. 29)

Согласно пророчеству Моисея, народы будут не только со скорбью отмечать запустение некогда славнейшей из земель, но и задумываться над причиной этого:

И скажут все народы: за что Господь так поступил с сею землею? какая великая ярость гнева Его!

И скажут: за то, что они оставили завет Господа, Бога отцов своих, который Он поставил с ними, когда вывел их из земли Египетской… (Втор. 29, 24–25)

Следовательно, «всем народам» в предреченное время не только будет известно о завете между Господом и Израилем, но учение об этом завете станет одной из важнейших основ их веры! Сказанное осуществилось после обращения народов в Христианство и Ислам – две величайшие мировые религии, корнями своими уходящие в еврейское Священное Писание.

Мало того, Моисей утверждает, что во времена рассеяния израильтян многобожие станет уже предметом осуждения у тех народов, среди которых они поселятся. Книга же завета, Тора, будет широко известна всем:

…И пошли, и стали служить иным богам, и поклоняться им, богам, которых они не знали и которых Он не назначал им:

За то возгорелся гнев Господа на землю сию, и навел Он на нее все проклятия завета, написанные в сей книге… (Втор. 29, 26–27)

Из приведенных слов следует, что люди, их «произносящие», уже признают власть всемогущего Бога и с пренебрежением отзываются о «богах, которых Он не назначил им [израильтянам]». О «сей книге» (Торе) сказано как о хорошо известной среди народов и благоговейно ими чтимой. Таким образом, изображая судьбу преступивших завет израильтян, Моисей попутно предрекает важнейшие духовные сдвиги в истории многих народов – особенно принятие ими Монотеизма, основанного на библейской традиции.

…Завершается глава 29 словами о «сокрытом» и «открытом»: