Введение в Ветхий Завет

Т. о., возрастание Моисея в Египте, который в духовном отношении являлся преемником «райского» Откровения, оказалось промыслительным. С другой стороны, скорее всего от родной матери, выдававшей себя за простую кормилицу, Моисей знал о своем еврейском происхождении и о Божественном обетовании Аврааму. Став взрослым, он не мог более оставаться равнодушным к страданию своего народа. Однажды, увидев, как надсмотрщик избивает раба-еврея, он вступился за него и был вынужден убить египтянина. В другой раз он попытался разнять двух ссорившихся евреев, но один из них ответил: «кто поставил тебя начальником и судьей над нами? не думаешь ли убить меня, как убил вчера египтянина?» (Исх. 2, 14). Наверное, это был первый из многих последующих случаев, когда Моисей убедился в неблагодарности своих соплеменников; в слепоте совей они не способны увидеть главную причину порабощения в забвении Бога и разобщенности. Испугавшись разоблачения, сорокалетний Моисей бежит в соседнюю Мадиамскую землю. Сорок — это символическое число, означающее завершенность, полноценность некоего жизненного этапа; оно часто встречается в Библии и вряд ли соответствует точному календарному сроку. Жизнь Моисея также символически разбита на три периода: 40 лет жил в Египте до бегства, еще 40 лет жил в изгнании до получения Откровения и 40 лет водил евреев по пустыне. В мадиамской земле Моисей женился на Сепфоре, дочери Иофора, который, как и Мелхиседек, являлся священником истинного Бога. Все годы вынужденного изгнания Моисей пас овец у своего тестя. Но судя по всему, его никогда не оставляло желание помочь своему народу. Пребывание в пустыне перед призванием на служение — частый сюжет в библейской истории. Находясь один под огромным небом, особенно ночью, праведный человек переживает величественную непостижимость Бога. Однажды, находясь у горы Хорив, Моисей увидел терновый куст, объятый необычным пламенем и не сгоравший куст (по-славянски «неопалимая купина»). «Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я, Господи! (образ готовности: „вот я весь пред Тобою“) И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь свою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая… Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Исаака и Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога». (3, 4–6) Видение Моисея оказалось фоном со-беседования с Богом, а сам несгорающий куст стал многоплановым прообразом: и Израиля, страдающего, но не уничтоженного, и Церкви, которая непобедима, и двухприродности Христа, и приснодевства Марии.