Вверх по дороге, ведущей в ад

Арсений отыскал небольшой грот, сбросил рюкзак, аккуратно прислонил к камню карабин и прильнул к окулярам бинокля. Что-то было не так. Его насторожило то, что человек, следивший за группой, не отставал от нее ни на шаг. Вот и сейчас он, укрывшись за скалой, наблюдал за лагерем. Что это было? Простое любопытство? Или что-то другое? Арсений решил остаться поблизости, чтобы выяснить. Он старательно держался чуть позади преследователя, не оставляя его вне поля видимости. Одетый как обычный охотник, вооруженный стареньким СКСом, неизвестный вполне мог сойти за промысловика, если бы не одно обстоятельство. Он следил за группой очень старательно. Арсений заметил его не сразу. Он возник словно чертик из коробочки на очередном привале. Просто случайно скользнул в объективе бинокля и исчез. Потребовалось некоторое время, чтобы отыскать его среди камней. Неизвестный время от времени подносил к глазам бинокль, но, что самое странное, несколько раз явно связывался с кем-то по радио. Это могло говорить только об одном: где-то поблизости, не дальше десяти – пятнадцати километров, находился кто-то еще, с кем и разговаривал наблюдатель. Вот и сейчас он вновь вышел на связь. Арсений только вздохнул, сканера у него не было. Из-за странного поведения неизвестного Арсений решил проследить за дальнейшим развитием событий. В мощную оптику он ясно видел и лагерь туристов; в том, что это праздношатающаяся по горам публика, уже не было ни малейших сомнений. Слишком бездумно, с точки зрения охотника, было их передвижение, слишком неосторожно расположились они лагерем. Та девушка, что прихрамывала с самого утра, попыталась войти в озерцо, даже не предполагая, что это всего лишь оттаявшая линза на леднике. Арсений даже тихонько рассмеялся: конечно же с воплем выскочила из воды! Водичка не более трех-четырех градусов! Видно было, как к ней заспешил старший, он, по-видимому, единственный, кто хоть что-то соображал.

Решив переночевать в гроте, Арсений по возможности обеспечил себе максимально комфортные условия. Развернул невесомый, на удивление компактный австрийский спальник, решив не выдавать себя дымом костра, разжег несколько таблеток сухого горючего. Сварил в жестяной кружке крепкий кофе. Вскрыл упаковку добытого по случаю весьма калорийного бун-десверовского сухого пайка, плеснул внутрь немного кипятка. Подождал, пока разогреется пища, с удовольствием поужинал и, забравшись в спальник, вновь поднял бинокль.

Туристы тоже готовились ко сну. Расставили палатки, развели костер, приготовили что-то и, рассевшись на камнях, принялись ужинать. Переведя бинокль на то место, где притаился наблюдатель, Арсений с удивлением его не обнаружил. Очевидно, пока он сам возился с ужином, тот покинул свой пост и ушел. «Что ж, значит, надоело!» – с облегчением подумал Арсений и снова стал рассматривать лагерь туристов. Руководитель группы постоянно опекал девушку. Та вела себя немного напряженно, часто оглядывалась, всматривалась в окружающие скалы, несколько раз она, казалось, посмотрела прямо в глаза Арсению, – тот даже невольно опустил бинокль. Его не оставляло ощущение, что она его видит. Хотя на таком расстоянии, тем более в сумерках, разглядеть что-либо невооруженным глазом невозможно, однако на всякий случай он продолжил наблюдение, укрывшись за камнем.

Наступила темнота. Туристы еще некоторое время посидели у догорающего костра, а затем разошлись по палаткам. Только неясные фигуры девушки и руководителя еще долго виднелись на фоне краснеющих углей. Когда и они забрались в палатку, Арсений, прижав к себе карабин, тоже уснул чутким, тревожным сном.

…Мама разбудила его на рассвете.

– Сынок, пойди попрощайся с папой!

Спросонья Арсений ничего не понял. Мальчик тер кулачками глаза и недоумевал, что могло случиться такого срочного, что ему не дают спать и почему нужно прощаться с папой?

– Сенечка, папа уезжает! Идем, сынок! Нужно, чтобы вы попрощались!

Шлепая босыми ножками, мальчик вышел из комнаты и в прихожей увидел отца. В военной форме, с чемоданом в руке. Лицо суровое, напряженное. От него веяло таким отчуждением, что Арсений заплакал. Отец подхватил его на руки, крепко прижал к груди, расцеловал в глаза и негромко сказал:

– Запомни, мальчики не плачут!

Затем тяжело вздохнул, обнял маму, подхватил чемодан и, резко повернувшись, вышел…