Вверх по течению (СИ)

К тому же я снова стал неприлично богат. Новые поверенные, еще те зубро – бизоны, выбросили на рынок лицензии на бигуди и женские пояса для чулок в предельно конкурентную среду. Чтобы стать промышленным кумиром женщин достаточно было внести на мой счет всего тысячу золотых, и они гарантировали ему судебное преследование любого другого производителя конрафакта. А вот количество лицензий договором не ограничивалось. Дюжина фабрикантов пожелала выпускать пояса, в основном производители подтяжек, и аж сорок семь дельцов ухватились за термобигуди. Ну и к чему, спрашивается, возиться за копейки с оружием? Даже за полевую кухню – «кухню – самовар», как ее уже успели ласково прозвать в войсках, я получил от казны всего сто десять золотых.

Мой спич был встречен горскими офицерами с энтузиазмом и официанты вокруг нас оживленно забегали в ожидании щедрых чаевых.

Поначалу все было даже несколько чинно, обсуждали в основном щедрость императора, который оценив вклад рецких горных стрелков в приращении земель империи, полученную по сепаратному миру область города и порта Риеста присоединил к маркграфству. Ну да… больше же никто из имперских земель с ними не соседствует. И на южных склонах пограничных гор живут такие же рецы. Но военно – морская база в Риесте осталась имперской, подчиненной непосредственно императору.

Постепенно и плавно ужин перешел в офицерскую пьянку, которая, наверное, везде одинаковая с легкими вариациями на местные особенности. И вот когда мы все были уже под приличным градусом и только что хором горские песни не пели, к нашему столику подошла мадам «Круазанского приюта», обняла меня со спины за плечи и зашептала в ухо.

– Мои девочки по тебе уже соскучились, котик. Что же ты о нас совсем позабыл? Мы о тебе часто вспоминаем.

Блин, засада. Не хватало еще, чтобы Элике кто-нибудь об этой встрече доложил. Кронпринцу обязательно доложат, это к бабке не ходи. Но принц меня к дорогим шлюхам ревновать не будет. А вот жена…

Даже мадам в этом «приюте» очень красива, несмотря на свои сорок лет, которые она ни от кого не скрывала, вопреки природной женской сущности. И не «остатками былой красоты» как любят писать в бульварных романах, а действительно ослепительной красотой. За такой внешностью и сейчас кобелятник в очередь к ней выстраивается, но с обломом. Она редко когда выбирала себе кавалера. И всегда сама. Хотя и не скрывала ни от кого, что она бывшая шлюха. И еще мадам была умна. Адская смесь.

– Мара, – ответил я ей. – Жди сегодня всю нашу компанию в гости. На всю ночь. И сделай так, чтобы никто не остался обижен что ему не хватило.

– Уже бегу, – клюнула она меня в ухо поцелуем. – Жду вас через час.

И отошла к своему столику, где ее ждал импозантный хорошо одетый мужчина средних лет.

* * *

Войти на тюремный двор оказалось очень просто – достаточно было показать привратникам приказ принца, но вот во флигель контрразведки, который за прошедшее время успели окружить внутренним забором, нас пускать не желали никак. А рассвет неуклонно приближался.

Пока рецкие стрелки спокойно и без эксцессов меняли внешнюю охрану городской тюрьмы, мы вели через закрытые ворота бесплодные переговоры с привратниками флигеля, которые все так же состояли из ольмюцких кирасир. Стражи контрразведки требовали письменного приказа от своего непосредственного начальника, ссылаясь на инструкцию. А откуда я им это приказ возьму, когда начальник контрразведки гарнизона Будвица в данный момент находится на срочной ночной аудиенции у принца, которая в любом случае закончится его арестом.

Через полчаса мне это все надоело и я, привязав веревкой к воротам гранату, с криком «бойся!» рванул терочный запал и большими прыжками ускакал за угол.

Хлопок взрыва был весьма невнятный, но одна половинка ворот повисла на верхней петле, раскрывшись, и туда с рук широкоплечий горный стрелок выпустил из ручного «гочкиза» длинную очередь патронов на пятнадцать.

После чего два десятка стрелков ворвались во внутренний двор и быстро повязали ошалевшую охрану, абсолютно не привыкшую к такому обращению. Настолько обалдевшую, что дверь в сам флигель они позабыли изнутри закрыть. Вояки…

Кирасир разоружили, согнали в одно помещение первого этажа с надежной решеткой на окне и закрыли. Охрану и оборону взяли на себя рецы. На всех стратегических направлениях стояли пулеметчики с «Гочкизами – Р» в руках, усиленные тройкой стрелков. На всякий случай у каждого стрелка было кроме карабина Шпрока еще по три гранаты.

Младший офицер контрразведки дежурил по расположению, и мы его подняли в кабинете в одном исподнем с деревянной раскладушки и переместили в свободную камеру в подвале.

Судьба, кажется, в эту ночь решила сделать мне сюрприз в виде рядового бургграфа Леппе – Тортфорта, который дежурил вместо спящего начальства. А ведь он по приговору королевского суда должен был воевать в пехоте на передовой без права производства. А он тут, в тылу, и в кирасирском мундире. Занятно… Но, тем для нас лучше.

– Этот тип дезертир с фронта, – заявил я, указывая на бургграфа пальцем. – В кандалы его.