Вверх тормашками в наоборот-2

Послушный гийн легко взмыл в небо. Огненные пряди трепал ветер, холод кусал за щёки, но ком ушёл, и дышалось полной грудью. Жаль, что нельзя лететь бесконечно.

Замок встретил тишиной и потрескивающим огнём. Не угасает никогда, радует, рисует тени на стенах. Озябшие руки согреваются мгновенно от костра и внутреннего жара: огненные не замерзают надолго.

Нужно подумать, а потому забилась она в самый дальний угол замка, села на пол и обхватила колени руками. Неясные мысли носились хаотично, беспорядочно и пока никак не хотели превращаться в разумные расчёты. Дневная горечь мешала. Подколачивало только от мысли, что опять не удалось сломать Геллана. По-настоящему, чтобы насладиться победой.

Тихий шорох заставил насторожиться. Слабый звук поднял на ноги. В замке она не одна – чувствовала кожей и вставшими дыбом волосами на затылке. Ступала тихо и осторожно, чтобы не вспугнуть, сжимала пальцы, готовая молниеносно кинуть огнешар.

На секунду успокоилась: какой сумасшедший проникнет в замок сайны ночью?.. Расстроилась, вышла из себя, не совладала с эмоциями, поэтому неудивительно, что мерещатся всякие ужасы. Надо посидеть у огня, посмотреть на языки пламени и успокоиться. Уснуть и спать. А завтра что-то прояснится.

Пиррия переводит дух и делает шаг к пылающему костру. Шаг, который освещает её и делает уязвимой. Шаг, который делит мир пополам, как острый нож – кусок хлеба.

Мягкое хлопанье крыльев. Удивлённо поднятая к потолку голова и крик – яростный, воющий, растерянный.

Огненные росчерки завиваются в спираль – плотный кокон, сотканный из обжигающих нитей, что окутывают с ног до головы, с головы до ног…

Спутанная по рукам и ногам, Пиррия хрипит и, извиваясь, падает на пол. Вспышка, зигзаг молнии, удушающий хлыст на горле. Благословенная завеса тьмы. Провал. Беспамятство. Глубокий колодец, куда падаешь, падаешь, падаешь, но так и не достигаешь дна…

Глава 2. Сомнения и тревоги

Дара

Если б вы знали, какой он иногда предсказуемый – рыцареподобный Геллан. Вот он смеётся абсолютно искренним смехом, которым наслаждаешься из-за оперного тембра и чистоты, а вот он, отсмеявшись, сводит брови, весь такой господин Озабоченность, готовый переть на плечах огромный мир:

– А ты подумала, что он будет есть?

Это он про мерцателя, круглоухого радужного кролика с фонтанообразным хвостом, что высунул лукавую мордаху из ворота моей рубашки. Я сделала вид, что оскорбилась:

– За кого ты меня принимаешь?! – возмущение удалось на славу. – Во-первых, он сам залез за пазуху. Во-вторых, мерцатели – такие же хитрецы, как и все зеосские животные. Они всегда знают, что делают. Когда мы переселяли их в Долину, ты не задавал подобных вопросов, потому что где мерцатели – там и мимеи. Словно нитка за иголкой тянутся и сразу же приживаются даже на камнях. А в-третьих…

Я выдержала торжественную паузу, а затем заорала во всё горло:

– Мила, покажи своему братцу мой шикарный кустик!

Из повозки высунулось улыбающееся личико Милы, а следом показался горшок с пышными завитушками мимей.

Морщинка меж бровями у Геллана рассосалась, улыбка вернулась на красивые уста. Кажется, мне удалось его немножко пристыдить.

– Прости. – легко сказал он.

Для него ничего не стоит попросить прощения перед букашкой, что уж говорить о девчонках…

– Ты одним «прости» не отделаешься! – мстительно прошипела я. – Такие оскорбления смывают кровью!

– Мало ты моей выпила? – спокойно сказал бездушный чурбан и снова улыбнулся.

Нет, так жить нельзя. Скоро совершенно невозможно будет на него давить и добиваться желаемого.

– Скучный ты тип, Геллан, – вздохнула я, – ну что тебе стоило показать, что ты раскаялся, сожалеешь о своём неверии?..

– Слава лицедеев меня не прельщает, а тебе только волос предложи – тут же голову отрубишь.

Ничёсе перлы выдаёт… На какое-то время я зависла, размышляя, каким он станет, когда с него сойдёт вся чопорная короста… Затем вспомнила, что на самом деле меня волновало сильнее всего:

– А скажи-ка мне, Геллан… Ты Леррана обвёл вокруг пальца, да?

Я даже в седле подпрыгнула, отчего лиловая лошадка всхрапнула и покосилась на меня испуганным глазом.

Геллан откинул волосы со лба, открывая изуродованную часть лица. Вот чёрт. Я до сих пор так и не научилась смотреть на это месиво из бугров и ямок спокойно…

– Я не знаю, что будет, Дара. Есть много причин, по которым ни замок, ни Долина не примут нового хозяина. Но в каждой ситуации есть разные лазейки. Допускаю, Лерран не так прост, если спокойно согласился на властвование, не побеспокоившись о мелочах.

– Да он вообще не прост, этот хлыщ слащавый. Меня это как раз и тревожит – его спокойствие.

– А меня нет, – пожал плечами Геллан, – даже если он без проблем подгребёт завтра под себя замок и Долину, земля и люди найдут как отомстить. Или одна земля.

– Ты не уверен в верности своих медан и мужчин? – мягко спросила я. – На самом деле, они любят тебя, иначе не вышли  провожать и не устроили бы свалку вокруг сборов нас в дорогу…

– Горцы – народ гордый. А я не был с ними всю жизнь, чтобы завоевать уважение.