Вверх тормашками в наоборот-2

– Так. – оборвала я излияния Алесты. – Помогаешь спасать Айболита – помогай. А о небесных грузах, предназначениях давай не будем.

Алеста замолчала. Неподвижно смотрела в костёр, думая о чём-то, затем очнулась, хлопнула себя по коленке и твёрдо сказала:

– Завтра. Завтра попробуем.

Встала и отправилась к костру. Щебетала о чём-то с Раграссом, хлопала ресницами, а мужчины, замирая, невольно следили за ней. Как Алеста улыбается, двигается, очаровательно краснеет и никак не может обойтись без мужской силы: бревно там принести, чтобы ей удобно было кушать, за водой сгонять к источнику по ночи… Короче, па-де-де в исполнении Алесты и близлежащего мужского пола всегда удавалось на славу.

– Не надо было, Дара.

Айболит по вечерам никогда не выходил из тени. Вот и сейчас прятался где-то во тьме за моей спиной.

Я упрямо сжала губы:

– Может, тебе и всё равно, что с тобою будет, а мне нет. Проблема сама по себе не рассосётся, если ничего не придумать, поэтому, будь добр: сам ничего не делаешь, не мешай другим.

Он тихонько присел рядом. Первый раз за всё время. Убогая скукоженная фигура, косматая голова. Интересно было бы посмотреть, какой он на самом деле.

Айболит покосился в мою сторону:

– Ты действительно хочешь видеть?

Я моргнула, не сразу сообразив, о чём это он, а затем задохнулась:

– Когда вы меня слышите, я чувствую себя голой.

– Слишком шумная, – пробормотал Айболит, не пытаясь скрыть улыбку. – На самом деле хочешь?

– А как ты думаешь? Я никогда не видела вампиров во плоти, так сказать. Зачем вот, к примеру, эта, если она слабая? Если позволила поработить?

Айболит уже не улыбался. Сжал и разжал бесцельно пальцы.

– Она экономная. Позволяет копить силу и не расходовать её до последней капли. Во всём есть смысл, раз уж существует. Однажды я покажусь тебе. Не сейчас, когда копятся силы.

– Ты обещал, – тут же загнала его в ловушку. – Поэтому не сопротивляйся.

– Тебе сложно сопротивляться, Дара, – вздохнул Айбингумилергерз, – сметаешь на своём пути всё.

– Зато не соскучишься, – возразила я и, поднявшись, отправилась к костру за едой: как говорится, война войной, а ужин отдайте мне. Чтобы бороться, нужны силы.

Глава 12 Беседа у костра

Алеста

Первые воспоминания – руки матери. Алеста не помнила её, ушедшую в другую жизнь. Всегда казалось: мать обманула Предназначение, ускользнула, чтобы не знать инакости, а потому не захотела иметь прошлого, в котором оставила её, Алесту, и свой дар.

Первые шаги и первые слова – корявые и неловкие – остались там, где белели материнские руки. Тонкое изящество, запах растительных благовоний, красивое тело – пожалуй, всё, что помнилось о той, кто дал ей жизнь.  Может, это и к лучшему: хранить нужно только хорошее – этому учила её бабушка что всегда была рядом.

Алеста не знала отца, не помнила матери, зато очень долго находилась рядом с мудростью и вечным терпением. У бабушки хватало сил справляться с непоседливой девчонкой, пророчествовать и сеять свет. Алеста видела его не душой, а глазами – голубоватую полупрозрачную пыль, что окутывала фигуру размытым контуром.

Она не встречала такого больше ни у кого, а потому считала: бабушка особенная. В детстве это удивляло, а позже, измерив жизнь десятками лет и толпами людей, утвердилась в мысли, что свет – явление уникальное, присущее только той, что шла с Алестой долго-долго, пока не иссяк источник.

Всё случается вовремя, даже трагедии.  Когда бабушка ушла, Алеста растерялась: никогда не была сильной, а потому позволяла вести себя, не задумываясь, что будет дальше. Не заботил быт, тяготы и лишения – всё проходило стороной и не задевало, потому что было кому заботиться и баловать.

Они не всегда жили в горах. Долго кочевали городами, меняли места и везде находили приют: прорицательниц если и не встречали всей душой, то никогда не отказывались узнать будущее или прошлое, а потому быстро находились кров и еда.

Бабушка заставляла её учиться. Алеста не понимала, зачем нужны знания, когда сила, сидящая внутри, позволяла видеть острее, чувствовать больше и поражать воображение даже искушенных.

У каждого свой дар – так считала она. Нет смысла средненько владеть чем-то ещё, если твоя сила уникальна и неподвластна рожденным с другими способностями. Но бабушка рассуждала иначе.

– Ты только подумай, Алли: сила помноженная на силу даёт толчок, и пробуждается нечто, недоступное ранее.

– Если так думать, – возражала Алеста, – то и пророчествовать могут все.

– Могут, –серьёзно говорила старая Янула, – но не хотят.

– Я считала, прорицательницами рождаются, а не учатся, что дар наш – уникален.

– Конечно. Ты права. Исключительная сила, как и любая другая, – соглашалась бабушка и загадочно улыбалась.

Гораздо позже Алеста поняла, что хотела втолковать мудрая Янула.

Лишившись самого дорогого, беспомощная и жалкая, дева-прорицательница не знала, что делать дальше. Жизнь, казалось, потеряла смысл. И тут она снова увидела свет.