Вверх тормашками – вниз Аджикой

Понятно, весь дикий дивизион поздравил меня с покупкой, и, лицемерно поцокивая языками от восхищения, каждый по разу пропрыгал на моей боевой блохе. Хотя чё цокать-то было? Разнообразием моделей «Кузнечик» нас не баловал, а как-то даже совсем наоборот. Конкретно совсем. В нашем магазине модель на тот момент была всего одна, поэтому все мы скакали на совершенно одинаковых девайсах.

«Эх, мать!» — Я красиво запрыгнул на тушканчика и заскакал по направлению к горке. Прыгать на воле оказалось намного лучше, чем на кухне среди четырех стен, где прыгать приходилось преимущественно только вверх.

Минут через десять я освоился уже настолько, что скакал как ахалтекинец. Особенно хорошо и далеко прыгалось с горки. Основная опасность была в том, чтобы не упасть на землю, и все мое внимание было сосредоточено именно на этом…

На чем было сосредоточено внимание мужика, я не знаю. Осторожной поступью он шагал с работы, неся в руке свернутые в трубу ватманы, шевелил губами и загибал пальцы на левой руке. Может, это был бухгалтер, которого заставили рисовать стенгазету, а может, еще кто. Я не знаю. Мне было не до этого. Я скакал.

Когда я поднял глаза, было уже поздно что-то делать. Я был на взлете. Это был красивый, самый затяжной прыжок в конце горки, и инерция была соответствующая.

А мужичок, погрузившись по самые йайца в свои проблемы, ничего вокруг не замечая и продолжая шевелить губами и двигаясь по перпендикулярному мне вектору, вынес вперед ногу для очередного шага.

«Чёта фигня какая-то получается», — подумал я, глядя вниз за секунду до приземления. «Фигня» заключалась в том, что нога моего тушканчика подозрительно точно опускалась на ногу шагнувшего товарища.

Дальше все секунда. Он шагает вперед… Я завершаю прыжок — и точняком попадаю ему на чуть запылившийся ботинок.

Губы шлепнули еще пару раз, едва не достав округлившиеся безразмерно глаза, руки судорожно сжали свернутый ватман, почти переломив его пополам, и…

И тут раздался визг. Такого визга я не слышал никогда, даже тогда, много лет спустя, на юге, проезжая какую-то деревню, сбил наглого гуся, вышедшего на дорогу. А уж там тетки визжали будьте здоровы! Можете мне поверить.

Шуганувшись от страха вбок, понятное дело в прыжке, я, как назло, вломился в очередного пешехода. Конец рабочего дня… все идут домой, понимаете ли…

«Чёта людей тут много понатыкали, — пронеслось в мозгу. — Прям как деревьев в тайге».

Страшное дело! Очередная жертва почему-то оказалась не бухгалтером каким-нить, а очень даже лицом весьма гегемонской наружности, напоминающей сантехника. От этой наружности разило перегаром, чесноком и еще какими-то подобными восточными благовониями.

Лицо понятия не имело, как нужно разговаривать с детьми, поэтому, поднявшись с пыльной дороги и отряхивая почему-то не одежду, а голову, громко и внятно заголосило знакомыми, но несвязанными выражениями. Особенно было обидно обещание «засунуть эту прыгалку мне в самое туда».

«Не, не интеллигентный товарищ», — понял я. И еще я понял что-то важное, а конкретно, что общее горе каким-то образом сплотило очень разные слои населения, а именно бухгалтера и сантехника.

За вами когда-нибудь гнался дуэт из озлобленного сантехника и яростного бухгалтера? Вы даже не представляете, сколько нерастраченной энергии может быть в человеке столь мирной профессии, как бухгалтер…

А вы удирали от них гигантскими скачками на зависть всем сайгакам планеты? Нет? Значит, вы были не со мной.

«Ну, пля!!! Кенгуру еманый!!! Вот тока догоню!!!..» — на бегу визжала фальцетом недавно еще интеллигентная бухгалтерия.

«В жопу!!! В жопу твоего скакуна засуну!!! Вот тока догоню!!!..» — задыхалось на бегу сантехническое производство.

Сговорились они, что ли, вот с этим «тока догоню»?

Вы, господа, не поверите, но от этих обещаний я развил такую скорость, что у настоящих кенгуру шерсть дыбом вставала. Ветер свистел в ушах, за спиной слышалось тяжелое сопение людей, скованных общим интересом.

Вы опять не поверите, но меня не догнали. Зато теперь каждый день интеллигентного вида человек, проходя мимо скачущей на «Кузнечиках» толпы, пристально вглядывался в нас, пытаясь определить давешнего обидчика. Среди двадцати пацанов в трениках с вытянутыми коленками и в майках, которые когда-то были белыми.

Лук

Этим летом, проявив чудеса благожелательности и продемонстрировав нехилую педагогическую подготовку, мой батя для своего внука смастерил лук. Внук, если кто не понял, мой сын четырех лет от роду. Хулиганье страшное, но моя матушка, глядя на него, ласково говорит: «Ничё, ничё… Есть в кого…» И я верю.

Я, конечно, сразу заподозрил неладное еще в тот момент, когда утром, выйдя на крыльцо дачи, узрел батю в стойке «Робин Гуд на тренировке». Он стоял посреди поляны, в руке держал лук и целился куда-то в прекрасное далёко.