Вверх тормашками – вниз Аджикой

Теперь он не валялся на льду. Но и не стоял. Я даже сейчас затрудняюсь назвать ту позу, в которой Вадим обрел всеобщую любовь и гром аплодисментов. Стоя в полуприседе, низко опустив голову и оттопырив тощий зад в шерстяных трениках, он судорожно держался за доски бортика, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Изюминкой в его позе было положение ног, точняк как у балерины, а вместо носочков он стоял на кончиках лезвий. При взгляде на него почему-то вспомнился Некрасов со своей «…Бедная баба из сил выбивается…».

— Смари, как надо! — я стремительно бросил свою тушку вперед и сразу же чуть не потерял самого себя.

Движение на этой конструкции извращенного изобретателя было резко прямолинейным, но, несмотря на то, что ноги выгибались то вправо, то влево в районе щиколоток, с курса я не сходил.

Обретя кой-какой опыт, чтобы не упасть, я, понятное дело, сразу же и разогнался по прямой. Пролетая мимо все еще дрожащего в застенчивой позе Вадика, я окинул его гордым взглядом. Типа, смари! Ну и всех тоже заодно окинул.

И тут пришло время поворачивать, чтобы не врезаться в бортик. Как оказалось, поворачивать в них было не то что невозможно, но просто непривычно настолько, что я, чесс говоря, со своими гордыми взглядами и не успел даже наметить поворот.

Разогнанное на чудо-коньках тело как-то резко, неожиданно и весьма обидно со всей своей маленькой дури влупилось в бортик. И все бы хорошо. Ну ударился так ударился.

Но все это происходило на глазах еще не отошедших от Вадиных пируэтов зрителей, которые, не успев разогнуться от некрасивого ржача, опять согнулись, неприлично всхлипывая. Кстати, девочки тоже ржали обидно. Да и это хрен бы с ним, но тут был еще один казус.

В момент атаки бортика, сделанного из вертикальных досок, я в последний миг перед аварией как-то нещадно струсил и поэтому недальновидно отклонил тело назад. Тело, ясен хрен, все равно врезалось в борт. Но коньки врезались раньше и, войдя между досок, там застряли, намертво зафиксировав мои копыта в сильно неудобном положении.

Пришлось делать вид, что все идет по плану и я просто яйцами прислонился отдохнуть. К тому времени Вадик, который обрел более-менее устойчивую позу, поковылял ко мне какой-то странной иноходью. Ноги его слушались слабо, особенно левая. Она все время норовила уйти куда-то вбок, в то время как правая периодически выворачивалась носком вовнутрь. Для удержания равновесия он махал руками, как пьяный дирижер, исполняющий рок-н-ролл. Но, несмотря на такую странную походку, Вадик довольно шустро ковылял ко мне по льду.

Вынуть меня из досок оказалось не так-то просто, но через некоторое время все получилось. И тут интимным хреном встал вопрос дня: как дойти назад до места старта и при этом не уронить свою мужскую честь и не ушибить достоинство. Предложение двигаться назад опять в коньках вызвало резко негативную реакцию и у меня, и у Вадика.

Рассматривался вариант перелезть через бортик и, сняв эти чудо-конечки, быстренько в носках добежать до раздевальни. Но поскольку работники, которые чистили лед, особо не заморачивались его утилизацией, то всю сметенную крошку кидали прямо за борт. Поэтому пробежка в носках по колено в снегу была отклонена как негуманная.

В результате оживленной, но недолгой и продуктивной дискуссии стороны пришли к общему мнению.

…Когда мы с Вадиком гордо ступили на лед, умолкла музыка. Стихли разговоры. Остановились люди.

Мы же, стараясь делать вид, что все идет как надо, засеменили к выходу, провожаемые взглядами, которые выражали весьма разнообразные мысли, в большинстве своем, как мне показалось, направленные на охарактеризование нашего психологического состояния.

Не то чтобы нам было некомфортно под этими взглядами… Наверное, нет… Психологического дискомфорта не было. Просто очень сильно мешали балансировать на скользком льду коньки, которые мы сняли и теперь тащили в руках.

Это был мой первый и последний опыт стремительного скольжения на специально предназначенных для этого приспособлениях.

Не сотвори себе кумира, или Про нунчаки

Я не знаю, на кого желает быть похожим нынешнее поколение. Наверное, на покемонов, ну или на человеков — тьфу три раза — пауков. Да и вообще, сейчас большой выбор кумиров — от вошедшего снова в моду благодаря японским менеджерам вечнокоричневого Чебурашки и до совсем уже непонятных Шрека, Халка и прочих персонажей.

У нас было проще. У нас не было видео. Точнее, было, но далеко не у всех. А уж фильмов, записанных в качестве «а ну-ка, угадай, что на экране» было совсем мало. Понятное дело, что в «качестве» фильмов не было вообще.

Поэтому кумиров было немного. Ожившие мертвецы, акула из «Челюстей» и Джеки Чан. Почему-то на «оживших» никто походить не хотел, а на акулу — комплекция не позволяла. Это сегодня хлопцы все через одного широкорожие да холодцеобразные, а мы все как на подбор были дрыщи худосочные. Но, правда, шустрые. Не, ну какие из нас «Челюсти»-то?