Вверху над миром

Торни вынул из своего саквояжа карманный радиоприемник, сел и принялся крутить ручку настройки. Грозовые ливни в горах вызывали непрерывные атмосферные помехи. Зная, что Ромеро не собирается продолжать игру, Торни сидел неподвижно, дожидаясь, когда тот встанет и потащится вниз спать. Но вместо этого Ромеро опустил голову на стол и остался в таком положении. Торни еще посидел немного, играя с приемником.

29

Сквозь ширмы в бунгало долетал в темноте шорох пальм. С одиннадцати часов Гроув курил грифы одну за другой: он почувствовал, что чересчур разнервничался, и понял, что грифы были ошибкой. Он шагнул наружу и постоял минуту на песке, вдыхая неподвижный воздух. Затем пошел вперед к открытому пляжу. Воздух под деревьями был горячий и душный, но у воды дул легкий ветерок. Возможно, все происходило в эту самую минуту: не сознавая, что делает, он зажмурился и пошел дальше. Потом открыл глаза. На пляже никого не было. Он прошагал немного, а затем развернулся и пошел обратно, по-прежнему взвинченный и раздраженный. Когда он добрался до бунгало, в дверях уже стоял Торни и выглядывал его. Гроув протиснулся внутрь и, развернувшись, уставился на него.

— Они поменялись номерами.

Гроув не ответил — лишь открыл в удивлении рот. Потом закрыл.

— Где Ромеро?

— С ним все нормально. Практически в отрубе, — Торни махнул рукой. — Я сам сходил и посмотрел. Там какой-то старикан. Видно, у нее датчики. Заперлась в соседнем номере с женой того типа.

Это поразило Гроува, как ударом грома. Она думала об этом и боялась. Она знала его. И по-прежнему была там.

— Что же ты здесь делаешь? — спросил он сурово.

— Разве я не должен был тебе сказать?

Обороняющийся тон Торни вывел его из себя.

— Нет! Не должен! Какого черта ты сюда приперся?

— Хочешь, чтобы я влез в окно? — заорал Торни. — Пока там та, другая?

Гроув протянул руку и грубо схватил его за плечо.

— Слушай, Торнвальд, — сказал он, сильнее стиснув его мышцы. — Это твоипроблемы. Этим занимаешься ты. Понял?

Он никогда не видел, чтобы у Гроува так сильно искажалось лицо. Когда тот мало-помалу ослабил хватку, он резко развернулся, выбежал на улицу и прыгнул в машину.

Возвратившись в отель, поднялся по расшатанной лестнице: Ромеро уже встал со стула и рухнул на кровать. Он громко храпел. Торни подвинул его к стенке и уселся на край матраса. Время текло, а он сидел, глядя на дверь, на окно. В час ночи вырубили электричество: он зажег свечу и стал наблюдать за тенями, подготавливаясь. Наконец, снял обувь и вышел.

Ночные звуки заглушили тот незначительный шум, который он, возможно, поднял, влезая в окно. Со шприцем в руке он прошел к кровати слева. Когда впрыснул кураре в мясистую шею, его губы неожиданно прошептали:

— Прощай, старая кошелка. (Она с самого начала не одобряла дружбу Гроува с ним.)

Она лишь слегка пошевелилась в постели, словно перевернувшись во сне. Он туго затянул простыню вокруг ее подбородка и вернулся к окну.

30

Позднее, когда рассвело и старый американец с женой уехали, а прислуга загремела посудой на кухне, он вошел еще раз и закончил свою работу. Возвращаясь на машине к бунгало, он с глубоким наслаждением вспоминал скорость и точность, с какими выполнил эту последнюю часть затеи. Гроув ждал его возле бунгало, сидя на пне пальмы. Они поехали вглубь материка через зеленый мир банановых плантаций и поднялись на вершину холма за городом, где остановились и наблюдали, пока пожар не потушили. Плаза почернела от народа. Потом они отправились напрямик через джунгли по узкой обратной дороге и выехали на прибрежную столичную трассу.

Все было сделано, причем единственным возможным способом, как это понимал Торни, но Гроув все равно был недоволен: его беспокоила американочка. Гроув снова и снова повторял: он никогда в точности не узнает, что же она видела. Она, конечно, спокойно уехала, но как ему удостовериться, что она не открыла случайно правду (наверное, та была вполне очевидна, если б девчонка почему-либо и впрямь посмотрела) и вместо того, чтобы впутываться, просто закрыла дверь и ушла, сохранив за собой возможность свободно рассказать обо всем позже?

— Нужно кое-что поменять, — категорично сказал Гроув.

— Поздновато, — возразил Торни, уязвленный тем, что Гроув не счел его работу блестящей.

Гроув промолчал. Когда они огибали поворот, Торни украдкой взглянул на него и почувствовал, что теперь от него отгородились. Гроув собирался совершить нечто безумное, не доверяя ему свою тайну.

Но, даже несмотря на это, он насилу поверил, что Гроув не шутит, когда, перевезя его в Лос-Эрманос, тот через два дня изложил ему новый жестокий план.

— Ты что, хочешьнеприятностей? — медленно проговорил Торни. — Зачем тебе снова ходить по лезвию ножа, когда все уже в порядке?

— Затем, — обрезал Гроув. — Посидишь тут пару дней — и все. Они приедут сегодня вечером.

Он не спросил Гроува, почему девчонка так и не появилась. Утром третьего дня, когда им удалось хоть как-то утихомирить старика, Гроув заметил: