ВВГ, или Власть Времен Гармонии

Профессионалы спецназа (команда «Дельта», родственница российской группы антитеррора «Альфа», определил Северцев по наколке буквы Д на указательных пальцах парней) вышли.

– Что ты хотел узнать? – посмотрел на Олега Талгат.

Северцев сел на диван. Талгат, подумав, устроился напротив, не опуская оружия.

– Когда тебя завербовали.

– Завербовали… – снова улыбнулся Нигматуллин. – Пакостное словечко. Меня не вербовали, Андреич, меня глушанули, засунули в голову программу. Это совсем другое дело. А запрограммировали меня аккурат, когда ты встречался со своим осведомителем.

– Он не осведомитель.

– Не суть важно. Ты, конечно же, не скажешь, кто он.

– Не скажу.

– Ну и правильно, мы сами выясним. Что еще ты хотел узнать?

– Экзарх – не министр безопасности?

– Верно. Хотя прежний министр был экзархом.

– Я понял это слишком поздно. Все было рассчитано заранее, не так ли? Я попался как мальчишка.

– Да, все было рассчитано. Я мог бы попытаться оглушить тебя еще до похода к министру, но не стал рисковать.

– Из-за синхрона.

– Верно, ты мог им воспользоваться и уйти, а всю нашу команду за это ждала бынейтрализация.

– Что это означает?

– Не обязательно – ликвидация, но обязательно – стирание памяти, а так как делается это обычно грубо, без точной ориентации стираемых нейрозон, то и последствия бывают… печальные.

Северцев покачал головой.

– Сурово с вами обходятся господа велиархи.

– Велиарх один, это система…

– Знаю, система, состоящая из экзомов.

– Они тоже зависимы от нажима сверху.

– Разве и над ними сидит кто-то более великий?

– Не кто-то, а что-то – Программа контроля. Хотя вполне можно дать ей и статус соборной личности, всеобщей всемировой души.

– Души Зла.

– Ну, это уже вопрос терминологии.

– Для линеарха ты очень хорошо информирован.

– В меня засунули еще и файл-имплант миссионера.

– Вербовщика?

– Можно выразиться и так. Ты не просто искатель приключений, но очень известный и опытный человек, свободно пересекающий границы государств, и для нашей службы незаменим. Поэтому мы и не ликвидировали тебя сразу, хотя могли. Но ты нам нужен не как криттер, а как добровольный сотрудник, получающий очень высокую зарплату.

– Наемник.

Талгат кивнул.

– Да, как наемник. У людей, пожелавших добровольно сотрудничать с нами, гораздо больше преимуществ, чем у запрограммированных. Таких, как я.

Улыбка у Нигматуллина получилась натянутая и бледноватая. Хотя имплантор он так и не опустил.

У Северцева болезненно сжалось сердце. Талгат действительно не был виноват в том, что случилось, а в положении зомбированного он оказался лишь «благодаря» самому Олегу.

– Прости, дружище, это я втянул тебя в эту историю.

– Чего уж там, понимаю, не дурак. Ты ведь тоже оказался в положении дичи не по своей воле. Ну, что, стоит тебя уговаривать присоединиться к нам или сразу вызвать парней из ОЛП?

– Разве ты сам теперь не ликвидатор?

– Я линеарх службы зачистки.

– Понятно. А кто такие системники? Варвара что-то говорила об этом, но я недопонял.

– Системниками у нас называются сотрудники службы пси-коррекции, они занимаются обработкой больших масс населения.

– Мне говорили, что за мной гоняются именно системники, – озадаченно сказал Северцев.

– Правильно, потому что для нейтрализации твоего влияния на социум требуется подключение мощных систем обработки мозгов, так что твои похождения влетели нам в копеечку, если можно так выразиться относительно общих усилий. Речь о финансах не идет.

– Понимаю, для своих нужд вы можете привлечь любые суммы. Допустим, я откажусь от сотрудничества. Что произойдет? Ты запрограммируешь меня?

– Мне позволен и этот шаг. Мой имплантор может активировать программу триарха. Стоит мне нажать на курок…

– И я триарх. Негусто. Могли бы приготовить для меня должность и повыше.

Талгат с сожалением развел руками.

– Все, что могу. Должность повыше ты можешь получить, если только согласишься работать с нами добровольно.

Северцев задумался. Он так и не принял никакого решения: затеять бой с непредсказуемыми последствиями или сдаться в плен и попытаться проникнуть в недра СКонС, чтобы там овладеть инициативой.

– Но ты можешь и не стрелять, я правильно тебя понял?

– В таком случае мне придется сдать тебя экзарху.

– Можно я подумаю?

– Думай.

– Где Варвара? Она жива?

– Жива… пока. У начальства относительно нее и особенно ее дочери есть какие-то планы.

– Почему вы уделяете Ладе столько внимания? Она же еще совсем ребенок, десятилетняя девочка.

– Не знаю, – сокрушенно сказал Талгат. – Прямой информации у меня нет, только косвенная. С Ладой связан некий неблагоприятный прогноз, касающийся непосредственно СКонС.

– Всей системы?!

– Ну, да.

Северцев присвистнул, вспоминая ясную улыбку дочери Варвары.

– Ну и ну! Кто бы мог подумать!

– Не тяни время, Андреич, решай: или – или…

– Где они сейчас?

– Ее делом занимался непосредственно экзарх Среднеазиатского такантая, она у него.

– Кто он?

– Ахмад Сарбулаев, советник президента по вопросам безопасности.

Северцев вспомнил взгляд брюнета в кабинете министра безопасности.

– Он дагестанец?

– Нет, чистокровный афганец, пуштун.