ВВГ, или Власть Времен Гармонии

– Криттеры. Исполнители уровнем выше пользуются полевыми или имплантированными синхронами. – Виктор показал перстень на пальце и клипсу на мочке уха. – Это полевой синхрон. Но есть и абсолютно современные аппараты: в горло вживляется ларинг для подачи звуковых команд компьютеру синхрона, в ухо монтируется микродинамик, работающий непосредственно на слуховой нерв.

– Круто! – восхитился Северцев. – Действительно, наука и техника не стоят на месте. Я достаточно плотно слежу за новейшими разработками, но явно не успеваю. Ну, хорошо, ты – особая статья, тебе положено иметь супертехнику, а что носят «шестерки», то бишь криттеры? Какие такие механические синхроны?

– Браслеты с генераторами синхронизации и микрофоны с наушниками.

Северцев еще раз бросил взгляд на руку Виктора, никогда не носившего никаких перстней и колец. На указательном пальце актера красовался перстень из белого металла с выпуклым прозрачно-черным камнем, напоминающим кварц. Красницкий не обратил на взгляд друга никакого внимания.

– Пора определяться, мастер. Нас ждут.

– Где?

– В одном месте… недалеко отсюда.

– Кто? Тетрарх?

– Начальник рангом повыше меня. Увидишь.

– А если я все-таки не соглашусь?

– Тогда я всажу в тебя выстрел-программу, – Виктор шевельнул имплантором, – и ты превратишься в криттера. Со всеми вытекающими…

Северцев усмехнулся, отвечая больше своим мыслям, а не предупреждению Виктора. Очень не хотелось начинать бой в столь невыгодных условиях, но и криттером становиться не было никакого желания. Конечно, можно было для виду согласиться с предложением Виктора, выяснить все обстоятельства дела, а потом красиво уйти, если цели и методы СКонС окажутся несовместимыми с моральными установками и принципами. Но что-то останавливало Олега, мешало добровольно принять сторону Красницкого. Может быть, то обстоятельство, что он сам был запрограммирован и не говорил всей правды.

– Самый последний вопрос. Как работает синхрон?

– Это тебе объяснят специалисты.

– Но ведь и ты должен знать основы вашей физики, хотя бы примерно.

– Он синхронизирует волновые пакеты объектов разной массы внутри диапазона существования.

– Нарисуй, а то так я не врубаюсь.

– Потом, Олег, потом, не тяни время.

– Я не тяну время, – упрямо покачал головой Северцев, – это оно тянет меня. Я хочу разобраться. Есть хорошее четверостишие о времени, отражающее, как я понимаю, суть:

Кто-то сказал – время идет.
Ах, к сожалению, нет.
Время стоит, мы же идем
Через пространство лет.

– Очень точно, – кивнул Виктор, теряя терпение, кинул взгляд на часы. – Итак, что ты решил?

В спальне Вероники что-то упало.

Оба посмотрели на дверь, потом друг на друга, но не тронулись с места.

– Она подслушивала, – нахмурился Виктор.

– Она не из тех, кто подслушивает, – возразил Северцев.

– Ты определился?

– Да. Но у меня последний вопрос…

– Последний уже был.

– Самый распоследний. Как в этом деле замешана семья Крушана Сабирова? И что вы с ним сделали?

– Что с ним сделали, мне неведомо. – Виктор поморщился. – По слухам, он с женой замыслил подкорректировать Программу, а такое отклонение СКонС не приветствует.

– Разве одному человеку или даже двум под силу подкорректировать Программу? – скептически изогнул бровь Северцев. – По твоим словам, Программу сотворил Господь Бог, то есть сам Творец.

– Всех деталей конфликта мне не сообщили, да это и не нужно, каждый из нас решает проблемы в области своей ответственности. Мне поручено разобраться с тобой.

– И все же ты должен знать, почему ваши системники так рьяно охотятся за женой Сабирова.

– Ты будешь разочарован, но я не знаю. Я всего лишь угларх в иерархии СКонС. Все, Олег, переговоры закончены. Да или нет?

– Скорее нет, чем да, – вздохнул Северцев.

– Что тебя смущает?

– Скажем так: внутреннее неприятие ситуации. Почему одни криттеры охотятся за мной, используя серьезное оружие, а вторые начинают переговоры?

– Ты имеешь в виду меня?

– К сожалению, да.

– Я не простой криттер…

– Это мы уже слышали. Какая разница? Ты все равно зомби, послушно выполняющий вмонтированную в мозги программу. Если я откажусь, ты без колебаний убьешь меня или закодируешь с помощью твоего «просветлителя», не так ли?

Лицо Виктора стало жестким.

– В данном случае я вынужден в твоем лице ликвидировать утечку информации. Ничего личного.

Северцев иронически прищурился.

– Как говорил поэт: ничего против вас не имею, но свернуть я вам вынужден шею.

Виктор хотел сказать что-то резкое, но сдержался.

– Хватит дискуссий! Ты прав, я выполню данное мне задание без колебаний.

– А как же наша дружба? Она не в счет?

В глазах Виктора зажегся странный огонек: будто из глубин души просверкнули тщательно скрываемые боль и обреченность. Личность Красницкого, воспитанная на идеалах открытости, справедливости и мужской чести, пыталась сопротивляться навязанной извне, внушенной пси-программе.

– Дружба – дело непростое… – начал он.

За дверью спальни Вероники раздался шелест.

Красницкий насторожился, потянулся к лежащему на столе имплантору.