ВВГ, или Власть Времен Гармонии

– Правильно, – кивнула Лада. – Можно только синхронизировать волновые фронты своего квантово-волнового пакета с масс-резонансами на «оси S» и «оси Е».

– Что мы сейчас и сделали, так?

Лада кивнула еще раз.

– Все это прекрасно. Только до сих пор неясно, каким образом синхрону удается переносить нас в нужное место с точными географическими координатами. Почему драйверов не заносит в космос или под землю.

Лада смутилась, пожала плечиками.

– Мама об этом не говорила.

– Ну и ладно, потом с ней побеседуем. Кстати, я не спросил раньше: кем работала твоя мама официально?

– Заместителем начальника государственной службы безопасности.

Северцев присвистнул, с удивлением глянув на дочь Варвары. Он догадывался, что официальная должность жены Сабирова должна соответствовать статусу тетрарха СКонС, но не предполагал, что женщина в Казахстане, да еще русская, может достичь такого высокого положения.

– Да-а, мама у тебя действительно уникальная… Итак, ребенок, что будем делать?

– Ждать, – рассудительно заметила Лада. – Мама обязательно вернется.

– Я тоже так думаю. Показывай мне свое убежище. Далеко мы от него?

– Да вот же оно, – вытянула руку девочка в направлении на округлую гору камней.

Северцев присмотрелся к ней и понял, что это в самом деле древнее сооружение, по форме напоминающее круглый растрескавшийся хлеб диаметром около двухсот метров. Чем-то оно походило на ирландский кромлех Нью-Грендж, сооруженный, по оценкам ученых, в четвертом тысячелетии до нашей эры. Северцев в начале своей карьеры путешественника посетил Нью-Грендж, расположенный в пятидесяти километрах от Дублина, и долго оставался под впечатлением увиденного. Особенно его поразила не масса сооружения – около двух тысяч тонн – и не его размеры, а точность древних строителей. Единственный раз в году, в день зимнего солнцестояния, луч восходящего солнца через тоннель длиной в семнадцать метров падает на камень в погребальной камере, на который нанесены таинственные узоры. Что это за узоры и какой смысл в этом освещении придавали процессу древние архитекторы, ученым разгадать не удалось.

– Вот это домик! – хмыкнул Северцев, прикидывая высоту каменного кургана. – Неужели его сделала твоя мама?

Лада засмеялась – будто колокольчик серебряный прозвенел.

– Ну что вы, дядя Олег, его построили гиперборейцы. Вернее, потомки гиперборейцев, прямые предки древнего русского рода.

– Это тебе тоже мама сказала?

– Нет, дядя Назарбай.

– Твой родственник?

– Он работал у мамы начальником охраны. – Лада перестала улыбаться, глаза ее стали печальными. – Его убили.

Северцев вспомнил строки Ипатьевской летописи: «Война без мертвых не бывает». Вслух же проговорил:

– Он был, наверное, хороший человек, знающий. А вообще здесь довольно прохладно, ты не находишь? Под минус десять. Ты не замерзла?

– Нет.

– Покажи мне ваш с мамой схрон. Где у него вход?

Лада встрепенулась, направилась вперед, к лепешкообразному сооружению из каменных глыб. Северцев оглядел окруженную стеной сверкающего льда долину без единого деревца, прислушался к ее прозрачной тишине (надо же, он в легендарной Гиперборее! Кто мог представить, что ему удастся побывать на земле предков, на земле Истока цивилизации!), ничего не увидел и не услышал и двинулся вслед за проворной дочерью Варвары.

Лада прошла около пятидесяти метров, остановилась у закругленной стены каменного «каравая» и толкнула ладонью одну из буровато-коричневых глыб. Кажущаяся монолитом весом в несколько тонн глыба вдруг качнулась маятником вперед-назад и с тихим хрустом отошла влево, за соседнюю глыбу, открывая узкий проход в глубь гиперборейского кромлеха.

– Здорово! – похвалил устройство входа Северцев. – Я бы прошел рядом и не заметил, что здесь дверь. Веди дальше, хозяйка.

Лада с готовностью зашагала в глубину коридора, ничуть не боясь темноты и узости прохода.

Первые пятнадцать метров проход представлял собой узкую – сантиметров восемьдесят шириной – расселину в плотно уложенных камнях, затем превратился в почти прямоугольный тоннель, завивающийся спиралью вокруг центральной оси «каравая». Потеплело. А потом Северцев с удивлением заметил, что освещение коридора не меняется, оставаясь почти таким же, каким оно было внутри расселины. Казалось, щели стен сооружения источают рассеянное дневное свечение, позволяющее свободно ориентироваться внутри кромлеха.

– Осторожнее, здесь яма, – предупредила бесшумно скользившая впереди Лада.

Северцев перешагнул полуметровую трещину в полу, и ему показалось, что там, внизу, на огромной глубине, блеснула вода.

– Пришли.

Они миновали последний поворот коридора и оказались в круглом помещении с готическим потолком, своеобразную «готику» которого создавали торчащие углы глыб и остроугольные ниши между ними. Нигде не было видно ни одного столба, ни одной колонны, ни одной балки, поддерживающей многотонную тяжесть перекрытия, и тем не менее купол потолка не прогибался, ни одна глыба не осела и не разрушилась, хотя времени с момента сооружения этой диковинной постройки, наверное, прошло много.