ВВГ, или Власть Времен Гармонии

— Что здесь происходит, хотел бы я знать?!

Голос увяз в воздухе, не вызвав эха, и тихо умер в зарослях кустарника в десяти шагах.

Неужели это и есть будущее, ожидающее человечество? Или все-таки синхрон действительно перемещает владельца по таинственной «оси S» куда-то в ином направлении? Не в прошлое и не в будущее? А, допустим, «в сторону»?

Запершило в горле.

Северцев кашлянул, еще раз кашлянул и еще, пока не понял, что организм реагирует на присутствие незнакомых запахов и на иной газовый состав атмосферы. Дышать этим воздухом было можно, однако в нем было гораздо больше азота и меньше кислорода.

— Если это будущее, то я — царь Иван Грозный, — пробормотал Северцев, озираясь.

Внизу, под холмом, к берегу реки вдруг вышел конь, понуро опустив голову, и начал пить воду, поводя боками.

— Мать честная, здесь водятся звери! — удивился Северцев. — Может быть, и люди рядом?

Он вознамерился было позвать хозяина лошади и прикусил язык, вовремя вспомнив о преследователях.

Тут тихо надо, сказал внутренний голос с саркастической ноткой, погрозив хозяину пальцем.

Северцев направился с холма к реке, еще не зная, что будет делать в последующие минуты. Приблизился к лошади, покосившейся на него с некоторой опаской, но продолжавшей пить.

— Не бойся, скакун, — негромко проговорил Северцев. — Давай знакомиться. Тебя как зовут?

Лошадь подняла голову, фыркнула.

— Понятно, лишние знакомства тебе не нужны. Не возражаешь, если я на тебе прокачусь?

Северцев сделал шаг, другой, третий, продолжая говорить медленно и ласково, коснулся бока лошади. По коже животного пробежала волна, однако лошадь осталась на месте, раздувая ноздри и косясь на человека фиолетовым глазом.

— Вот и хорошо, вот и славно, все здорово, мы подружимся. — Северцев запустил пальцы в гриву лошади, потрепал. — Судя по всему, ты не ходила под седлом, тебе может не понравиться, но уж ты потерпи…

Он погладил животное по шее, по морде, обнял, попробовал сдвинуть с места. Лошадь не сразу поняла, чего от нее хотят, но человек был добр и настойчив, и она подчинилась, направилась вверх по речному откосу.

— Отлично! — одобрил Северцев, подводя ее к замшелому валуну. — Теперь стой смирно, а я попробую сесть.

Лошадь прянула ушами, переступила с ноги на ногу, но не взбрыкнула и всадника не сбросила.

— Молодец, скакун, — похвалил ее Северцев. — Мы хорошо смотримся. Давай попробуем подъехать к тому туманному объекту на горизонте. Очень уж мне хочется взглянуть на него вблизи.

Лошадь зашагала с холма в низину, снова взобралась на холм и углубилась в лес, серо-зеленый, унылый, казавшийся присыпанным пылью и пеплом, заполненный тишиной и застарелым запахом заброшенности и обреченности.

Сначала Северцев пытался разглядеть в зарослях хоть кого-то, поймать движение, потом перестал и уговорил лошадь двигаться быстрей. Скакать без седла и удил было трудно, да и лошадь не привыкла нести на спине наездника, поэтому бешеной скачки не получилось, тем не менее через час они удалились от места выхода Северцева километров на двенадцать, и он убедился, что и здесь проявляется тот же феномен, свидетелем которого он стал при первых путешествиях по «хронохвостам». Туманно-прозрачная башня на горизонте, исчезающая в небе на большой высоте, не приблизилась ни на йоту, будучи такой же недосягаемой, как и раньше. Возможно, она существовала только в воображении Северцева, напоминая о его нахождении на «оси S», эфемерно проявлявшаяся в этом мире, похожем и непохожем на Землю. А потом Олегу пришла в голову мысль, что башня вполне может находиться вне Земли, за пределами орбиты Луны, и он долго обдумывал идею, пока не пришел к выводу, что в его положении без достоверной информации правомочна любая гипотеза. Идея расположения гигантской чешуйчатой башни за пределами атмосферы Земли была ничуть не хуже остальных. Хотя при этом сразу возникали вопросы: кто ее соорудил и зачем? Ответов же у Северцева пока не было. К тому же пришла пора решать, что делать дальше.

По натуре Северцев был человеком романтичным и увлекающимся. Встреча с Крушаном, находка синхрона и все последующие за этим события изумили его и привели в состояние почти детской восторженности: душа жаждала тайны и получила возможность жить ожиданием развязки удивительных событий. Вместе с тем путешественник имел большой жизненный опыт, опыт выживания в экстремальных условиях, прошел огни и воды, не раз оказывался на краю гибели, но с честью выходил из труднейших положений и знал обратную сторону жизни — суровую, циничную, порой злобную, жестокую, где проявлялись худшие человеческие качества, выраженные формулой: человек человеку — волк!