Ввысь

Кобб подошел к кабине Говнюка и щелкнул переключателем на боку блока. Учебную кабину окутала пелена света — безмолвная, мерцающая, похожая на сияющий пузырь. Внутри Говнюк негромко, но вполне различимо выдохнул молитву Полярной звезде. Я подалась вперед.

— Бывает, дезориентирует. — Кобб включил машину Артуро, а потом и Недда. — На настоящий полет не слишком похоже, но имитация сносная.

Я напряженно ждала, пока он обходил класс по кругу, включая устройства одно за другим. От каждого курсанта слышалось тихое аханье или «Ух ты!». У меня чуть сердце не остановилось, когда Кобб отвернулся от последнего пустого кресла и направился в переднюю часть класса.

Потом, словно о чем-то вспомнив, обернулся через плечо на меня.

Я чуть не взорвалась от предвкушения.

Наконец он кивнул на пустую кабину. Я сорвалась со стула и забралась внутрь, а он щелкнул переключателем. Вокруг вспыхнул свет, и в мгновение ока я словно очутилась в кабине истребителя класса «Поко» на стартовой площадке. Иллюзия оказалась настолько правдоподобной, что я ахнула и высунула из «кабины» руку, просто чтобы убедиться. Рука пробила голограмму, та колыхнулась и распалась на мелкие крупинки света — словно осыпалась пыль.

Я убрала руку и осмотрела панель: рычаг управления двигателем, приборная доска с кучей кнопок и сфера управления для правой руки. Сфера представляла собой шар, который можно было накрыть ладонью, с выемками для пальцев и кнопками в углублениях.

В голограмме остальные «звездолеты» выстроились в ряд около идеальной имитации «Альты». Подняв голову, я даже видела небо, смутные очертания пояса обломков… вообще все.

В небе проступило усатое лицо Кобба, будто одного из Святых. Он наклонился сквозь голограмму поговорить со мной.

— Нравится, курсант?

— Да, сэр, — ответила я. — Больше всего на свете.

— Хорошо. Так держать.

Я встретилась с ним взглядом и кивнула.

Он отошел.

— Итак, курсанты. — Голос Кобба долетал словно из ниоткуда. — Не будем терять времени. Каждый день тренировок хорошие пилоты погибают в бою без вашей поддержки. Наденьте шлемы, они у вас под ногами.

Я надела свой, и голос Кобба зазвучал через шлемофон:

— Давайте потренируем взлет. Нужно…

— Сэр! — перебил Говнюк. — Я могу им показать.

Я закатила глаза.

— Хорошо, командир звена. Я не против, чтобы кто-то другой сделал за меня черную работу. Посмотрим, как ты поднимешь их в небо.

— Да, сэр! Звено, для набора высоты и снижения в истребителях используются не ускорители, а подъемные кольца. Подъемное кольцо — это устройство в виде обруча под днищем каждого звездолета. Оно включается… э… красной кнопкой в верхней части передней консоли. Никогда не выключайте его во время полета, иначе рухнете, как космический мусор.

Один из кораблей в строю осветился снизу — заработало подъемное кольцо.

— С помощью сферы управления вы можете управлять углом крена и совершать малые перемещения. Для быстрого набора высоты потяните вверх маленький рычаг рядом с большим рычагом управления двигателем.

Звездолет Говнюка начал равномерно подниматься. Это был корабль класса «Поко», как и все наши. Они походили на увеличенные карандаши с крыльями, но тем не менее были звездолетами, и я сидела в кабине. Хоть и в голограмме, но мечта сбывалась.

Я щелкнула красным переключателем, и вся приборная доска осветилась. Ухмыльнувшись, я водрузила правую ладонь на сферу управления, а левой рванула рычаг контроля высоты.

Корабль вдруг резко скакнул назад, и я врезалась в здание.

И не только я. Корабли отзывались с гораздо большей чувствительностью, чем мы ожидали. Риг умудрился перевернуться вниз головой, Киммалин взмыла ввысь, потом, завопив от неожиданности, рванула вниз и расплющила свой «Поко» о стартовую площадку.

— Курсанты, только рычаг контроля высоты, — сказал Говнюк. — Сферу управления пока не трогать!

Где-то снаружи усмехнулся Кобб.

— Сэр! Я… э… это… — Говнюк замолчал. — Хех.

Я порадовалась, что никто не видит, как я покраснела. Судя по столам и разбросанной еде, я врезалась в голографическую версию столовой при летной школе. Наверное, мне полагалось схлопотать травму шеи, но хоть мое кресло и подрагивало при движении, оно не могло воспроизвести всех ощущений настоящего полета.

— Мои поздравления, курсанты, — сказал Кобб. — Не сомневаюсь, половина из вас уже мертвы. Командир звена, есть мысли?

— Я не ожидал, что они настолько безнадежны, сэр.

— Мы не безнадежны, — возразила я. — Просто… нам не терпится. И возможно, теперь нам за это немного стыдно.

— Говори за себя, — раздался в шлемофоне девичий голос. Как там ее звали? Гудия, девушка с хвостиком в небрежно надетой куртке. Она смеялась. — О, мой живот. Кажется, меня сейчас вырвет. Можно попробовать еще раз?

— Еще раз? — переспросила Киммалин.

— Это было круто!

— Ты только что сказала, что тебя вырвет.

— В хорошем смысле слова.

— Как может вырвать в хорошем смысле слова?

— Внимание! — рявкнул Кобб.

Вокруг все расплылось, и неожиданно мы в целых кораблях снова оказались в строю — очевидно, симуляция обнулилась.