Вы будете как боги (сборник)

Действительно, исторические изменения и революция представляются логическим парадоксом, у порабощенного человека нет представления о свободе – и все же он не может стать свободным, если не узнает концепции свободы. Библейская история дает ответ на этот парадокс. Начало освобождения лежит в способности человека страдать,

и человек страдает, если он угнетен физически и духовно. Страдание заставляет его выступить против угнетателей, искать прекращения угнетения, хотя он еще не может стремиться к свободе, о которой ничего не знает. Если человек теряет способность страдать, то он также теряет способность меняться. При первых шагах революции, впрочем, у человека возникают новые силы, которых он не мог иметь, пока жил в рабстве, и эти новые силы со временем делают возможным достижение свободы. Однако в процессе освобождения человек подвергается опасности возвращения к прежним привычкам рабства.

Дает ли Бог человеку возможность стать свободным, изменив его сердце? Вмешивается ли Бог в исторический процесс? Нет. Человек остается предоставленным самому себе и творит собственную историю. Бог помогает, но никогда не меняет природу человека, сделав то, что может сделать только сам человек. То же самое на моем недеистическом языке звучит так: человек предоставлен самому себе, и никто не может сделать для него того, что он сам может сделать для себя.

История исхода из Египта, если рассмотреть ее в деталях, подтверждает упомянутые выше принципы. Она начинается так: «Спустя долгое время умер царь Египетский. И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И увидел Бог сынов Израилевых, и призрел их Бог» (Исх. 2:22–25). В тексте не говорится о том, что сыны израилевы плакали или молили Бога, но что Бог услышал их стенания по причине угнетения и понял. Стенания, которые не имели направленности, нашли дорогу к Богу, потому что Бог понимает страдание. Еврейское слово «ва-еда» – [192] правильно переводить как «он знал» или «он понял». Как отмечал в своих комментариях Нахманид, «хотя дети Израиля не заслуживали освобождения, их стенания вызвали милосердие Бога по отношению к ним». Главное в этом то, что стенания не обращены к Богу, но Бог понимает страдание и поэтому решает помочь [193] .

Следующим шагом явилось откровение Бога Моисею как предпосылка его миссии освободителя детей Израиля. Бог явился ему в кусте, и «терновый куст горит огнем, но куст не сгорает» (Исх. 3:2). Куст символизирует парадокс всего духовного существования: по контрасту с материальным существованием его энергия не убывает, когда используется. Бог открывает себя Моисею не как Бог природы, а как Бог истории, как Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова. В своем откровении он повторяет, по сути, те же фразы, которые мы уже обсуждали. Он говорит: «Я увидел страдание народа Моего в Египте, и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его, И иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед» (Исх. 3:7–8). Снова текст делает ясным то обстоятельство, что евреи не взывали к Богу, но из-за из приставников, т. е. из-за их страданий, он услышал их. Требуется всеведение Бога, глубокое понимание, чтобы услышать вопль, который никогда не был обращен к нему. И снова, в третий раз, повторяется та же идея: «И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне» (Исх. 3:9). Бог говорит здесь, что он убедился в наличии угнетения и что это, как и страдание, стало достаточной причиной для его вмешательства. Теперь Бог выдвигает к Моисею прямое требование: «Итак пойди: Я пошлю тебя к фараону; и выводи из Египта народ Мой, сынов Израилевых» (Исх. 3:9).

Реакцией Моисея на это приказание являются шок и отказ. Он, как и многие более поздние еврейские пророки, не желает быть пророком. (И можно добавить, что любой, кто хочет быть пророком, таковым не является [194] .) Первым возражением Моисея против приказания Бога является такое: «Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» (Исх. 3:11). Так не говорит человек, исполненный гордости за то, что избран для миссии, это слова человека, свободного от нарциссизма, который, несмотря на свои необыкновенные таланты и гений, осознает свое несоответствие задаче, которую он должен выполнить. После того как Бог отмел его первую мольбу, Моисей выдвигает второе возражение: «Вот, я прийду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов наших послал меня к вам». А они скажут мне: «Как Ему имя?» Что сказать мне им?» (Исх. 3:13).