Вы будете как боги (сборник)

Психологическое знание может быть условием полного знания, достижимого в акте любви. Мне нужны объективные знания о другом человеке и о самом себе, чтобы увидеть его реальность или преодолеть иллюзии, иррационально искаженное представление о нем, которое я составил. Если знать человека, каков он есть, или знать, чем он не является, тогда можно познать его сокровенную сущность посредством акта любви.

Любовь дается нелегко. Может ли человек, не способный любить, пытаться проникнуть в тайну своего ближнего? Есть еще один способ проникнуть в тайну человека, к которому прибегают от отчаяния: это достижение полной власти над ним, власти, заставляющей его делать то, что я хочу, чувствовать то, что я хочу, думать о том, что я хочу. Этот путь превращает человека в вещь, в собственность. Крайнее проявление такой попытки познания – садизм, желание заставить другого человека страдать, мучить его, силой вынудить его открыть в мучениях свою «тайну» или, в конечном счете, уничтожить его. В неуемном стремлении проникнуть в тайну человека следует искать основную причину высокой степени жестокости и деструктивности в наши дни. В сжатом виде эту идею выразил Исаак Бабель. Он цитирует русского офицера, участвовавшего в Гражданской войне, который забил до смерти своего бывшего начальника: «Я так скажу, застрелив человека, вы просто от него избавляетесь… Застрелив, вы никогда не доберетесь до его души, где она в человеке и на что она похожа. Но я не жалею себя, я не раз избивал врага час и больше. Я хочу понять, что же такое жизнь, на что она похожа до последней минуты».

Хотя садизм и деструктивность обусловлены стремлением силой выведать тайну человека, этот путь не может привести к желанной цели. Вынуждая человека страдать, мы увеличиваем расстояние между ним и нами до такой степени, когда никакое знание больше невозможно. Садизм и деструктивность – это извращенные, безнадежные, трагические попытки познать человека.

У детей часто наблюдается такой путь познания, это их нормальное желание научиться ориентироваться в мире физической реальности. Ребенок ломает и разбивает что-то в стремлении узнать, что это такое; он может так поступать и с животными, например жестоко отрывает у бабочки крылья, желая силой познать тайну бабочки. Эта кажущаяся жестокость имеет более глубокие мотивы: ребенок стремится узнать тайну вещей и жизни.

Можно провести параллель между проблемой познания человека и теологической проблемой познания Бога. Негативная теология утверждает, что никакое позитивное суждение о Боге невозможно. Единственно возможное знание о Боге – это знание о том, чем Он не является. По словам Маймонида [111] , чем больше я знаю о том, чем Бог не является, тем больше я знаю о Боге. Или, как заметил Майстер Экхарт [112] : «Хотя человек не может знать, что есть Бог, он вполне может понимать, что не есть Бог». Одно из следствий подобной негативной теологии – мистицизм. Если я не могу достичь полного знания о Боге посредством мышления, если теология может в лучшем случае быть только негативной, то позитивного знания о Боге можно достичь только в акте единения с Богом.

Если перенести этот принцип в область человеческой души, то мы будем говорить о «негативной психологии» и далее утверждать, что полного знания о человеке невозможно достичь с помощью рационального мышления, и что полное «знание» можно обрести только в акте любви. Как мистицизм – логическое следствие негативной теологии, так любовь – логическое следствие негативной психологии.

Установить пределы психологии – значит понять опасность, возникающую вследствие игнорирования этих пределов. Современный человек одинок, напуган и мало способен на любовь. Он хочет сблизиться с соседом, но он слишком отчужден и слишком дистанцирован. Он легко устанавливает множество незначительных контактов с другими людьми, но «главная соотнесенность», т. е. от сердца к сердцу, отсутствует. В поисках близости человек стремится к познанию, и поиски этого знания приводят его к психологии. Психология становится суррогатом любви, близости, единения с другими и с самим собой, прибежищем для одинокого, отчужденного человека, а не шагом на пути к обретению любви.