Вы будете как боги (сборник)

Мы рассмотрели исторические причины того, что евреи дали имя «Бог» неизвестному, на которого обычный человек должен равняться, чтобы в полной мере стать человеком. Они довели свои рассуждения до того, что Бог перестал быть определяемым по каким-либо положительным атрибутам своей сущности. Место теологии заняли предписания правильной жизни – как для индивидов, так и для народов. Хотя логически следующим шагом должно было бы быть создание системы, где не было бы Бога, для выразителя деистически-религиозных взглядов это сделать невозможно без утраты своей идентичности. Тот, кто не может принять концепцию Бога, оказывается вне системы концепций, составляющих еврейскую религию. Такой человек, впрочем, может быть очень близок по духу еврейской традиции при условии, что задача «правильной жизни» станет его главной целью, хотя эта «правильная жизнь» будет представлять собой не выполнение ритуалов и следование специфически еврейским предписаниям, а действия в духе справедливости и любви в соответствии с современным образом жизни. Он оказался бы близок к буддистам и к тем христианам, которые, как аббат Пир [155] , говорят: «Сегодня имеют значение различия не между верующими и неверующими, а между теми, кто проявляет заботу, и теми, кто равнодушен».

Прежде чем закончить эту главу, нужно рассмотреть еще один вопрос, уже возникший, возможно, у многих читателей. Если я определю сущность еврейской религиозной системы как imitatio dei [156] вместо теологии, разве не предположу я этим, что иудаизм – это, по сути, этическая система, требующая от человека справедливости, правдивости и сочувствия? Не является ли иудаизм этической, а не религиозной системой?

На этот вопрос существуют два ответа. Первый может быть найден в концепции halakhah () [157] , согласно которой человек должен действовать не только в соответствии с общими принципами справедливости, истины и любви, но и освящать каждое свое действие, пронизывать его религиозным духом. «Правильность» касается всего: следует произносить утреннюю молитву, благословлять пищу, любоваться океаном и первым весенним цветком, помогать бедным, посещать больных, не ставить другого в неловкое положение в присутствии посторонних.

Однако даже такое понимание халахи может толковаться как просто очень расширенная система «этической культуры». Все еще сохраняется вопрос, является ли иудаизм, несмотря на сильный акцент на глобальной этике, чем-то большим, чем этическая система.

Прежде чем обсуждать различие между этичным (хорошим) человеком и человеком религиозным, требуется в большей степени прояснить проблему этики. Важно провести различие между авторитарной и гуманистической этикой [158] . Авторитарная совесть (фрейдовское супер-эго) – это голос интернализованного авторитета, такого как родители, государство, религия. «Интернализованный» означает, что человек делает правила и запреты, налагаемые авторитетом, своими собственными и подчиняется им, как если бы он подчинялся себе. Этот голос он воспринимает как голос собственной совести. Такой тип совести, который также можно назвать гетерономным, гарантирует, что можно рассчитывать на то, что человек всегда будет действовать в соответствии с требованиями совести. Однако это становится опасным, когда авторитет требует злонамеренных поступков. Человек с авторитарной совестью видит свой долг в выполнении распоряжений авторитета, которому подчиняется, независимо от их содержания. Действительно, нет такого преступления, которое не совершалось бы во имя долга и совести.

Совершенно отличается от авторитарной (гетерономной) совести совесть гуманистическая (автономная). Это не интернализованный голос авторитета, которому мы стремимся угодить и которого боимся ослушаться, а голос нашей собственной личности, выражающий требования жизни и роста. Для гуманистической совести «добро» – все то, что способствует жизни, а «зло» – то, что мешает и уничтожает жизнь. Гуманистическая совесть – это голос нашей сущности, призывающий нас обратно к себе, призывающий нас стать тем, чем мы потенциально являемся [159] . Человек, совесть которого по преимуществу автономна, совершает правильные поступки, не принуждая себя подчиняться голосу интернализованного авторитета, но потому, что получает от этого удовольствие, даже если часто нуждается в практике следования собственным принципам, прежде чем сможет в полной мере наслаждаться своими действиями. Он не выполняет свой долг, подчиняясь авторитету, он – человек ответственный, потому что откликается на мир, частью которого является, как живое, внутренне активное человеческое существо.