Вы, как сон или виденье...

Работа в ресторане оказала не трудной, а привычной. Майя и Татьянка с энтузиазмом приступили к работе. Они быстро разделались с первой партией грязной посуды. В перерывах между порциями посуды, которые поступали к ним из зала, через окно в стене, Татьянка бегала смотреть на веселье и в красках с восхищением рассказывала Майе всё, что видела в зале ресторана. Время шло быстро, и работа спорилась. Наступил очередной «перерыв» и Татьянка в очередной раз ушла смотреть веселье.

Майя домывала оставшиеся тарелки, ни о чем не думала, лишь слушала доносившуюся на кухню музыку из зала ресторана. На душе у неё было спокойно и даже радостно от того, что она за такую лёгкую работу получит пятьдесят рублей. Она ополоснула тарелки и понесла их на столик возле стеклянной перегородки. Подходя к перегородке, она заметила за ней возле умывальника целующуюся пару. Ей стало неудобно за то, что она стала невольным свидетелем этой сцены. Тут пара развернулась, и Майе стало видно их лица. Она узнала Влада в мгновение и застыла, как статуя, не в силах оторвать свой взгляд. Она опять ничего не замечала, кроме него. Она забыла, где была, что делала, что держала в руках. Руки её ослабли, и тарелки с грохотом посыпались на пол. Половина из них тут же разбилась. Майя не знала, что с ней происходит. Она увидела, что прервался их поцелуй и как взглянул на неё Влад. Его взгляд был растерянным и удивлённым, но он её узнал. Они смотрели в глаза друг другу мгновение, и у Майи опять чуть не остановилось сердце.

Вдруг она услышала резкий крик, который, как хлыст, заставил очнуться и вспомнить о своём теле. И ей захотелось уйти, скрыться, как от позора, которого она не совершала.

Она опустила глаза и быстро вышла вон из кухни. В коридоре она встретила Татьянку.

— Майя, что с тобой? На тебе лица нет! — Испугалась девушка.

— Таня, мне плохо, ты извини меня, я пойду…

И, не дождавшись ответа, она сняла с вешалки своё пальто, одела его прямо на мокрый фартук и, не надев шапочку, прямо в косынке, выбежала на улицу.

Она бежала по улице, пока не устала, и не остановилась, пока не задохнулась от быстрого шага и холодного воздуха. Майя сняла косынку, одела шапочку и осознала, что стоит на троллейбусной остановке. В её мозгу было одно стремление: поскорее уехать подальше от ресторана, вернуться к Алёшке, обнять его и не разлучаться больше никогда.

Нетерпение гнало её с непонятной силой к дому Катерины Васильевны. Но она не имела права перекладывать груз своих переживаний на плечи хрупкой женщины и ребёнка. Майя попыталась взять себя в руки, стоя у квартиры Катерины Васильевны. Когда та открыла дверь, она даже попыталась улыбнуться, так как говорить ещё не была способна.

Войдя в квартиру, Майя прошла в маленькую комнату, где на кровати лежал Алёшка и рассматривал фотографии спортсменов, наклеенных на стену.

— Алёшка, одевайся мы идём домой. — С болью в голосе произнесла Майя и увидела испуганный и удивлённый взгляд Катерины Васильевны.

Потом было много слёз, мало объяснений и сплошные уговоры пожилой женщины. Всё перемешалось в душе Майи, но вскоре уставшая и обессиленная она со всем согласилась.

Прошёл час, другой. Они с Алёшкой уже мирно спали на кровати в маленькой комнате, когда к Катерине Васильевне пришёл её сын. Потом Майя забылась, но Алёшка её разбудил, собравшись в туалет.

Сына женщины она видела со спины в коридоре, когда водила Алёшку в туалет. Позднее она вновь забылась тяжёлым сном, который показался ей мгновением.

Майя открыла глаза и увидела, как ребёнок пытается открыть дверь в большую комнату.

— Ты что делаешь? Иди сюда. — Тихо позвала она и почувствовала, что горло её сильно болит. — Заболела! — Пронеслось в её мозгу.

Алёшка вернулся к кровати, положил свою руку на лоб Майи и поучительно произнёс.

— Мама, ты заболела. Ты что не чувствуешь этого? И лицо у тебя красное. Я хотел позвать бабу Катю. Я испугался за тебя. Ты говорила и спала. Я долго смотрел на тебя и испугался. — Голос ребёнка был жалостливым и сбивчивым.

В душе у Майи потеплело от такой заботы. Ей захотелось обнять и поцеловать мальчика, но она побоялась его заразить.

— Не надо, не буди бабу Катю. Я сейчас встану, оденусь, и мы тихо уйдём. Не надо никого будить, ладно? Мы и так принесли много хлопот.

Алёшка согласился и стал одеваться.

Вскоре, проходя через большую комнату, Майя увидела спящую на диване Катерину Васильевну и её сына, спящего на раскладушке. На тумбочке стоял пузырёк с валокордином, и лежали какие-то таблетки. Майя тяжело вздохнула. Ей вторил тяжёлый сонный вздох молодого мужчины с раскладушки.

Когда они добрались до дома, на улице было уже совсем светло. За ночь выпал первый снег, но он не обрадовал Майю. Горло её нестерпимо болело, всё тело ломило и хотелось поскорее лечь в тёплую кровать. Зато Алёшка от первого снега был в полном восторге и даже принёс домой, скатанный в ладонях, небольшой комочек снега. Он положил его на блюдечко и смотрел, как тот таял.