Вы хотите поговорить об этом? Психотерапевт. Ее клиенты. И правда, которую мы скрываем от других и самих себя

Я, мягко говоря, нервничала, когда приехала в кафе под названием «Урт». После того как я отправила то импульсивное письмо, я поняла, что Алекс может мне отказать, а потом разболтать все десятку друзей, так ославив меня, что я никогда больше не смогу ходить на подобные встречи. Я подумывала сдать назад, но хотела ребенка так сильно, что чувствовала, будто должна попробовать, просто на всякий случай. Ответ на незаданный вопрос всегда «нет», повторяла я себе раз за разом.

Алекс тепло встретил меня, и мы разговорились – так легко, что отлично провели время. На самом деле, примерно через час я почти забыла, зачем мы встретились, но Алекс наклонился к столу, посмотрел мне в глаза и спросил игриво, точно на свидании: «Так что за необычный вопрос?»

Мое лицо моментально вспыхнуло, ладони вспотели, и я сделала то, что любой нормальный человек сделал бы при таких обстоятельствах, – замолчала. Серьезность и безрассудство того, что я собиралась сделать, лишили меня дара речи.

Алекс ждал, и я начала выговаривать слова, размахивая руками и используя бессвязные аналогии, чтобы изложить свою просьбу. Я говорила что-то вроде «У меня нет нужных ингредиентов для рецепта» или «Это как отдать почку, но без удаления органа». После того как я сказала слово «орган», я разволновалась еще сильнее и попыталась изменить направление. «Это как сдать кровь, – сказала я, – только вместо иголок секс». После этого я заставила себя заткнуться. Алекс таращился на меня со странным выражением на лице, и я подумала, что хуже уже точно не будет.

Но стало. Потому что вскоре до меня дошло, что Алекс совершенно не понял, о чем я пыталась попросить.

– Послушай, – выдавила я. – Мне тридцать семь лет, и я хочу ребенка. У меня не вышло с банком спермы, и я хотела спросить, не согласишься ли ты…

На этот раз до Алекса явно дошло, потому что все его тело замерло; даже его пряный чай латте остановился на полпути. Я никогда не видела человека, сидящего так неподвижно, со времен пациента в кататоническом ступоре в мединституте. Наконец губы Алекса шевельнулись и произнесли одно слово: «Вау».

Потом, медленно, появились еще слова.

– Такого я точно не ожидал.

– Знаю, – сказала я. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что поставила его в такое неловкое положение, что вообще начала этот разговор, и уже хотела сказать об этом, когда, к моему изумлению, Алекс добавил:

– Но я бы об этом поговорил.

Теперь была моя очередь замереть, а потом выдавить: «Вау».

Следующие несколько часов пролетели быстро: мы с Алексом обсуждали все на свете, от историй из детства до сокровенных желаний. Казалось, вопрос о сперме разбил все эмоциональные преграды – от первого секса с человеком тоже порой возникает такой эффект. Когда мы собрались расходиться, Алекс сказал, что ему надо подумать; я согласилась, и он ответил, что будет на связи. Однако я была уверена, что после того как он действительно подумает, я никогда о нем больше не услышу.

Но тем же вечером имя Алекса появилось в моих входящих письмах. Я кликнула на письмо, ожидая прочитать вежливый отказ. Вместо этого он написал: «В целом согласен, но надо обсудить детали». Так что мы назначили новую встречу.

В следующие несколько месяцев мы виделись в «Урте» так часто, что я стала называть кафе «мой спермоофис», а мои подруги начали называть его просто «Спурт». В «Спурте» мы говорили обо всем, от образцов семени и медицинской истории до контрактов и контактов с ребенком. В конце концов мы подошли к главному, когда обсуждали передачу материала: провести процедуру у врача или заняться сексом, чтобы увеличить шансы на зачатие?

Он выбрал секс.

Если честно, я не возражала. Еще честнее? Я была в восторге от такого развития событий! Все-таки когда я представляла свое будущее материнство, в нем было не так много шансов на секс с роскошным мужчиной двадцати семи лет вроде Алекса с его рельефным прессом и острыми скулами.