Вы когда-нибудь...(ЛП)

Да, многие волшебники и ведьмы твёрдо следовали геммологическим верованиям темной магии, но для девушки это не имело никакого значения. Она всегда считала всё это чепухой.

Рассеяно сунув руку под мантию-невидимку, Гермиона нащупала амулет, к которому привыкла настолько, что практически не ощущала его. Выходит, амулет даровал ей свою энергию? Скорее всего, именно поэтому она с такой лёгкостью совершала всевозможные магические подвиги, начиная от сложнейшего украшения Большого зала и заканчивая невербальными заклинаниями.

Мысль о том, что камень обладает такой огромной властью над ней, была не самой приятной. Но так как у волшебницы было не так много времени, она не стала задерживаться на ней и продолжила чтение.

Ношение рубинов выгодно лицам, имеющим власть или желающим занять высокое положение… помогает развить силу воли и решимость… Рубины также очень чувствительны к окружающей среде, так как имеют тенденцию вбирать в себя всё тепло, если его обладать испытывает сильные эмоции.

Прищурившись, Гермиона постаралась вспомнить все моменты, когда амулет становился горячим. Танец с Драко, достаточно напряжённый разговор с Томом и…

Внезапно со стороны входа раздался приглушённый хлопок, отчего Гермиона подпрыгнула на полфута и мгновенно погасила палочку.

Вся запретная секция вновь погрузилась в темноту. Закрывая страницу и возвращая книгу на её законное место, Гермиона успела прочитать лишь одну строчку.

Если рубин начинает светиться, значит его владелец находится в серьёзной опасности.

Сердце пыталось вырваться из груди, но Гермиона резко взяла себя в руки и постаралась дышать как можно тише. Услышав приглушённый разговор двух мужчин, она наконец выдохнула, позволив себе расслабиться, после чего выпрямилась и вышла из запретной секции, следуя за звуком голосов.

«Ты серьёзно думала, что тут будет какой-нибудь Пожиратель смерти, который преследовал тебя, чтобы застать врасплох?» — явно потешаясь, спросил демон.

Зайдя в заброшенную секцию библиотеки и ловко сбросив мантию-невидимку, Гермиона увидела Калугалу Малфоя, который стоял в проходе с воинственно вытянутой палочкой, и Тома Реддла, цеплявшегося одной рукой за книжную полку в попытках удержать равновесие. Его палочка была так же поднята.

Увидев книги, лежащие на полу, Гермиона поняла, что именно за шум её так испугал.

Она была очень удивлена, увидев Тома, состояние которого с самого Рождества быстро и неуклонно ухудшалось, несмотря на их усиленный физический контакт и её чувства к нему. Мысль о том, что юный Тёмный Лорд скоро умрёт, буквально убивала Гермиону.

Она почувствовала эту боль снова, когда взгляд темноволосого слизеринца скользнул к ней. Юноша пропустил нечеловеческое количество уроков с тех пор, как занятия возобновились. Он проводил долгие часы в Больничном крыле, то приходя в сознание, то теряя его. Гермиона очень часто приходила к нему, но у них не получалось поговорить, потому что он практически всегда спал. Они так и не обсудили события рождественской ночи, хоть девушка и думала о них каждую минуту в течение последних двух недель, вспоминая свои ощущения и вкус его губ.

Гермиона быстро заморгала и покачала головой, сбрасывая наваждение. Рассеянно посмотрев вниз, она увидела светящийся амулет Эпох и мысленно чертыхнулась.

Вернув своё внимание слизеринцам, волшебница быстро оценила ситуацию. У Тома явно была сломана правая нога, поэтому девушка должна была как можно быстрее выпроводить Малфоя из библиотеки.

— Убирайся отсюда, пока я не удвоила наказание, которое ты уже когда-то получил, — холодным тоном произнесла она, вытаскивая палочку.

Малфой немного повернул голову в сторону и прошёлся по ней своим ледяным взглядом.

— На твоём месте я бы этого не делал.

— Ты мне угрожаешь, Малфой? — тихо спросила девушка, выгнув одну бровь.

Да, Калугала был опасен, но та ночь в кабинете зельеваренья доказала, что она может справиться и с ним.

— Господи, нет, — ответил Малфой и приложил руку к сердцу.

Гермиона закатила глаза и сильно удивилась, когда белокурый слизеринец опустил палочку, повернувшись к Тому спиной. На мгновение волшебнице показалось, что время остановилось, когда он шагнул прямо к ней и остановился в нескольких дюймах для того, чтобы прошептать:

— Ты и полукровка действительно созданы друг для друга.

— О чём ты? — спросила она, слегка прищурившись и не опуская палочки, направленной в его сторону. Ещё один его шаг, и она точно его покалечит.

— Уверен, ты знаешь о чём… — слизеринец наклонился к ней так близко, что конец волшебной палочки Гермионы упёрся в его живот, но ему, казалось, было всё равно. Девушка неловко заёрзала, пытаясь увеличить расстояние между ними, когда он приблизил свои губы прямо к её уху, обдавая тошнотворно горячим дыханием.

— Грязнокровка.

Гермиона мгновенно отпрянула от него, будто юноша сказал, что является носителем чумы. Она не понимала, откуда он мог это знать, и думала о том, мог ли он знать что-нибудь ещё.

— Прошу прощения? — грубо спросила она, уставившись на него с чем-то большим, чем просто отвращение, в глазах.

Малфой понимающе улыбнулся.