Вы когда-нибудь...(ЛП)

— И самое страшное то, что ты будешь делать это с наслаждением. Но просто помни, Малфой… когда всё будет сказано и сделано, независимо от того, насколько дорогим будет твоё поместье или насколько далеко ты сможешь проследить родословную своей жены, Мерлин благословит её душу, — Гермиона забралась пальцами под воротник и вытащила Амулет эпох, помахав драгоценным камнем перед носом юноши, — ты никогда не будешь тем, у кого вся сила самой древней родословной в мире хранится в камне, висящем на шее.

Отступив назад, не желая проводить так много времени столь близко к Калугале, Гермиона улыбнулась про себя, немного гордясь тем, что не рухнула под убийственным взглядом юноши, и радуясь, что он не сошёл с ума и не напал на неё.

Мгновение спустя Малфой отошёл от шока, в котором находился около минуты.

— Все доводы о превосходстве родословной в сторону, Нефертари.

Неторопливая, зловещая, понимающая усмешка расползлась по его довольному лицу.

— Как человек, обеспокоенный чистокровностью, я уверен, что ты не будешь возражать, если я дам простой и дружеский совет, дабы удержать тебя на правильном пути, прежде чем ты и твой слизеринец сделаете что-то опрометчивое… как размножение.

В тот момент, когда слова слетели с губ Малфоя, холодная ярость, какой она никогда не чувствовала прежде, распространилась по телу Гермионы. Девушке казалось, будто каждый дюйм её тела находится в огне. И это было не только потому, что Малфой случайно объединил слово «размножение» и Том Реддл в одном предложении.

Словно почувствовав, что задел девушку за живое, блондин слегка наклонил к ней свою голову в комично-заговорщической манере и насмешливым тоном прошептал:

— Чистая кровь плюс грязь… всегда равно мусору.

После стольких лет, в течение которых Гермиона не раз слышала слово «грязнокровка» или что похуже, она всё ещё не могла полностью принять тот факт, что большое количество людей до сих пор верит в подобную чушь. Мерлин, она даже от Тома Реддла не слышала пропаганды превосходства чистокровных.

Поэтому прямо сейчас Калугала Малфой занял первое место в её самом ненавистном списке. Гермиону даже не волновал тот факт, что комментарий блондина, был, скорее, направлен на Тома Реддла, который в будущем убьёт её родителей, а не на неё.

В карих глазах брюнетки вспыхнуло отвращение, и её правая рука дёрнулась. Стараясь казаться убедительной, Гермиона воскликнула:

— О Боже! — девушка ещё раз старательно тряхнула рукой и ногой.

— Вся моя правая сторона… так сильно дёргается!

Малфой неохотно приблизился ближе, и Гермиона почувствовала тошнотворный горячий воздух, исходящий из его рта. Критически изучая её, блондин расположил свою руку так, чтобы кончик палочки был направлен точно на девушку.

— Выглядишь прекрасно, Нефертари.

Проследив за его взглядом, который снова прошёлся по её телу только на этот раз скорее ради развлечения, а не ради того, чтобы оценить ситуацию, Гермиона сдержала рычание, спрятала руку назад и покачала головой.

— Нет! Малфой, всё очень серьёзно! — настаивала она, стараясь говорить ровным голосом и не поддаваться панике. Девушка быстро отскочила на шаг назад, когда Малфой сделал столь же впечатляющий шаг в её сторону. По голодному и довольному взгляду юноши было понятно, что в его голове сейчас есть очень много дьявольских идей. И в этот момент он улыбнулся…

Гермионе снова дёрнулась. Только в этот раз по-настоящему, так как неприятный холодок пробежал по её спине. Она понимала, что все профессора ушли на свою рождественскую вечеринку и ей никто не поможет.

— Ты куда-то собираешься бежать, Нефертари? — насмешливо спросил Малфой.

— Просто понимаешь, — поспешно продолжила брюнетка, готовясь к тому, что должно было произойти, — иногда у меня бывают такие спазмы…

Неожиданно Гермиона немного наклонилась, после чего бросилась на Калугалу, ударив его правой рукой по лицу. В этот момент Малфой громко завопил, а девушка, ощутив жуткую боль в правой руке, поняла, что она явно не рассчитала силу удара.

Задыхаясь, Гермиона яростно встряхнула рукой и сильно прикусила губу, дабы почувствовать привкус крови и таким образом прийти в себя. Когда Малфой резко потянулся к брюнетке, её правая нога инстинктивно ударила юношу прямо в пах.

Услышав мучительный стон блондина, Гермиона быстро побежала к своему спасательному выходу — закрытой двери класса. В этот момент Калугала фактически рухнул на колени, тёмная кровь капала из его носа на пол.

Её быстрое перемещение сразу же привлекло внимание Малфоя, и его затуманенный, пронизанный болью взгляд, казалось, значительно прояснился.

— Нефертари, мне всё равно, даже если ты чёртова тёмная королева самого Салазара Слизера, ты будешь мертва! — его лицо исказилось и стало тёмно-красным, а рука сомкнулась вокруг палочки, которая находилась в кармане.

В тот же момент он замер, уставившись на поднятую палочку Гермионы, зловеще зависшую всего в нескольких дюймах от его окровавленного носа.