«Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!»

Это было как раз для меня, поскольку я был не слишком компанейским. Я был настолько робким, что, когда мне приходилось забирать почту из ящика и проходить мимо старшекурсников, которые сидели на ступеньках с девушками, я просто цепенел: я не знал, как пройти мимо них! Не помогало даже то, если девушка говорила: «А он симпатичный!»

Вскоре после этого второкурсники пригласили своих девушек и их подруг, чтобы они научили нас танцевать. Гораздо позже, один парень научил меня водить его машину. Они немало потрудились, чтобы сделать из нас, интеллектуалов, светских львов, то же можно сказать и о нас. Баланс получился недурной.

Мне было немного сложно понять, что же в точности значило быть «компанейским». Вскоре после того, как эти компанейские ребята научили меня, как вести себя с девушками, я увидел в ресторане, где я однажды обедал, симпатичную официантку. С неимоверными усилиями я наконец собрался с духом и пригласил ее составить мне пару на следующих танцах в сообществе, и она согласилась.

В сообществе, когда мы разговаривали о парах на следующие танцы, я сказал парням, что на этот раз им не нужно назначать для меня свидание – я уже сделал это сам. Я жутко собой гордился.

Когда старшекурсники узнали, что я назначил свидание официантке, они пришли в ужас. Они сказали мне, что это невозможно и что они назначат мне свидание с «подходящей» девушкой. Они заставили меня чувствовать себя так, словно я поступил очень плохо, в общем, пошел по дурной дорожке. Они решили взять ситуацию в свои руки. Они отправились в ресторан, нашли официантку, отговорили ее от свидания и нашли мне другую девушку. Они пытались воспитать своего, так сказать, «блудного сына», но я думаю, что они были не правы. Тогда я был всего лишь первокурсником, и мне не хватило уверенности в себе, чтобы остановить их и не позволить отменить мое свидание.

Когда я дал им обещание вступить в их сообщество, начались всевозможные шуточки. Например, однажды они, завязав нам глаза, отвезли нас за город в середине зимы и оставили у замерзшего озера примерно в сотне футов от дороги. Мы оказались в центре абсолютного нигде – ни домов, ни вообще ничего, – и мы должны были найти дорогу обратно к сообществу. Мы были немного напуганы, так как были молоды и, в основном, молчали – за исключением одного парня, которого звали Морис Мейер. Его вообще был невозможно заставить перестать шутить, каламбурить и изменить свое радостно-счастливое отношение типа: «Ха, ха, о чем переживать-то? Разве это не забавно?!»

Мы просто бесились, глядя на Мориса. Он неизменно шел немного позади нас и посмеивался над ситуацией, в которой мы оказались, тогда как остальные вообще не могли себе представить, как мы отсюда выберемся.

Мы дошли до перекрестка, который был недалеко от озера – там по прежнему не было ни домов, ни чего-нибудь еще, – и начали обсуждать, в какую сторону идти, когда к нам подошел Морис и сказал: «Идти надо в эту сторону».

– А ты-то, черт побери, откуда знаешь, Морис? – сказали мы в отчаянии. – Ты все время только и знаешь, что шутишь. Почему мы должны идти в эту сторону?

– Все очень просто: посмотрите на телефонные провода. В том направлении, где проводов больше, находится телефонная станция.

Этому парню, который вроде бы и не обращал ни на что внимания, пришла в голову потрясающая идея! Мы не ошиблись и пришли прямо в город.

На следующий день должно было состояться всеуниверситетское грязео (различные виды борьбы и перетягивание каната, которые происходят в грязи), в котором первокурсники должны были состязаться со второкурсниками. Поздно вечером накануне к нам в общежитие приходит целая толпа второкурсников – некоторые из нашего сообщества, некоторые из других, – и они похищают нас: они хотят, чтобы на следующий день мы были уставшими и не смогли у них выиграть.

Второкурсники довольно легко смогли связать всех первокурсников, кроме меня. Я не хотел, чтобы парни из моего сообщества узнали, что я «неженка». (У меня никогда не было особых спортивных достижений. Я всегда приходил в ужас, когда теннисный мячик перелетал через забор и приземлялся рядом со мной, потому что я никогда не мог перебросить его обратно – он всегда летел примерно на радиан ниже того угла, под которым должен был лететь.) Я понял, что сейчас была новая ситуация, новый мир и что я могу создать себе новую репутацию. Поэтому, чтобы не показать, что я не умею драться, я дрался как сукин кот изо всех сил (не понимая, что же я делаю), и трое или четверо парней сумели связать меня далеко не с первой попытки. Второкурсники отвезли нас в какой-то дом в дремучем лесу и привязали к деревянному полу, закрепив веревки с помощью больших U-образных скоб.