«Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!»

Я много раз был в Лас-Вегасе, я приезжал туда снова и снова, но там не было никого, кто хоть что-нибудь знал бы о науке. Я разговаривал с разными бизнесменами; для них слово «ученый» ничего не значило. «Оттуда!» — удивляясь, сказал я.

— И еще там есть парень, Геллан, или что-то вроде того — физик. — Я просто ушам своим не верил. Я ехал в машине с проститутками, и они знали все это!

— Да! Его зовут Гелл-Манн! Откуда ты это знаешь?

— Ваши фотографии были в журнале «Тайм». — Это действительно так, журнал «Тайм», по какой-то причине, напечатал фотографии десяти американских ученых. Среди них были я, Полинг и Гелл-Манн.

— А как вы запомнили имена? — спросил я.

— Ну, мы рассматривали фотографии и выбрали самого молодого и симпатичного! (Гелл-Манн моложе меня.)

Мы добрались до отеля «Эль-Ранчо», и девушки продолжали свою игру: они вели себя со мной так, как все обычно ведут себя с ними. «Хочешь поиграть?» — спросили они. Я немного поиграл на их деньги, и мы отлично провели время.

Вскоре они сказали: «Слушай, мы видим того, кто нам нужен, поэтому нам придется тебя покинуть», — и они вернулись к работе.

Однажды я сидел в баре и обратил внимание на двух девушек, которые сопровождали зрелого мужчину. Наконец, он ушел, а они подошли и сели около меня: более симпатичная и активная девушка села рядом со мной, а ее более скучная подруга, которую звали Пэм, по другую сторону.

С самого начала все пошло как по маслу. Она была очень дружелюбна. Вскоре она уже прижалась ко мне, а ее обнял. Потом вошли двое мужчин и сели за столик неподалеку. Не успела официантка подойти к ним, как они уже вышли.

— Видел тех мужчин? — спросила моя новоиспеченная подружка.

— Угу.

— Они друзья моего мужа.

— Да? И что это значит?

— Видишь ли, я только что вышла замуж за Джона Большого, — она назвала очень известное имя, — и мы немного повздорили. У нас медовый месяц, а его не оторвать от рулетки. Он вообще не обращает на меня внимания, поэтому я ухожу и развлекаюсь, как могу, но он постоянно посылает шпионов, чтобы они проверяли, чем я занимаюсь.

Она попросила, чтобы я отвез ее в мотель, и мы поехали в моей машине. По пути я спросил у нее: «Ну и что будем делать с Джоном?»

Она сказала: «Не напрягайся. Просто посмотри, нет ли поблизости большой красной машины с двумя антеннами. Если нет, значит и его здесь нет».

В следующий вечер я повел «девушку Гибсон» и ее подругу на позднее шоу в «Серебряной туфельке», где шоу проводились позднее, чем во всех остальных отелях. Девушки, работавшие в других шоу, любили туда ходить, а конферансье объявлял о приходе разных танцовщиц, как только они входили. Итак, я вошел в отель, держа под руку двух прекрасных танцовщиц, и он сказал: «И вот входят мисс Такая-то и мисс Такая-то из „Фламинго“!» Все оглянулись, чтобы посмотреть, кто пришел. Я чувствовал себя на все сто!

Мы сели за столик у бара, а через некоторое время все засуетились: официанты начали передвигать столы, входили охранники с оружием. Бар готовили для знаменитости. Ждали ДЖОНА БОЛЬШОГО!

Он пришел в бар, сел за соседний с нашим столик, и сразу же два каких-то парня захотели потанцевать с моими девушками. Они пошли танцевать, а я остался за столиком один, когда Джон подошел и сел рядом со мной. «Как дела? — спросил он. — Что поделываешь в Вегасе?»

Я не сомневался, что он узнал обо мне и своей жене. «Да так, дурью маюсь…» (Надо было показать себя крутым, ведь так?)

— Сколько времени ты уже здесь?

— Четыре или пять дней.

— Слышь, — сказал он. — А мы случайно не встречались во Флориде?

— Ну, не знаю…

Он проверил одно место, потом другое, я же не понимал, к чему он клонит. «Я знаю, — сказал он. — Мы встречались в „Эль-Морокко“». («Эль-Морокко» — большой ночной клуб в Нью-Йорке, который посещают многие большие шишки, например, профессора теоретической физики, так ведь?)

— Должно быть, — согласился я, размышляя, когда же он перейдет к делу. Наконец, он наклонился ко мне и сказал: «Слушай, познакомь меня со своими девушками, когда они вернутся».

Это было все, чего он хотел; я ему был до лампочки! Я представил его своим подругам, но девушки сказали, что они устали и хотят домой.

На следующий день я увидел Джона Большого во «Фламинго». Он стоял у стойки бара, разговаривал с барменом о фотоаппаратах и снимал. Должно быть, он был фотографом-любителем: у него было полно всяких лампочек и фотоаппаратов, но он говорил о них какие-то глупости. Потом я решил-таки, что он даже не любитель, а просто богач, который купил себе несколько фотоаппаратов.

К тому времени я уже вычислил, что он не знает о моих проделках с его женой; он хотел поговорить со мной только из-за моих девушек. Тогда я решил затеять игру и даже придумал для себя роль: ассистент Джона Большого.

— Привет, Джон, — сказал я. — Давай поснимаем. Я подержу лампы-вспышки.

Я положил вспышки в карман, и мы начали снимать. Я подаю ему вспышки и что-нибудь советую; ему это нравится.