Вы мертвы без денег

Эллиот встал. Он не испытывал больших надежд. Он инстинктивно чувствовал, что сделка скорее всего даст ему мало, а толстяку педерасту достанется вся выгода.

— Ладно, Клод, тогда я предоставляю это вам.

— Да. — Кендрик потер гладко выбритый подбородок, потом небрежно обронил: — Вы, кажется, знакомы с Полем Ларримором?

Эллиот с удивлением посмотрел на него.

— Знаком, а что?

— С ним трудно познакомиться, — сказал Кендрик с печальным выражением на толстом лице, — настоящий затворник, вам не кажется?

— Он держится особняком, если вы это имеете в виду. С чего вы о нем вспомнили?

— Вы с ним друзья, как я понимаю.

— Пожалуй. Что все это значит?

— Мне очень желательно войти с ним в контакт, но он отказывается встретиться со мной… Я нахожу такое поведение не совсем вежливым и думаю просить вас познакомить нас.

— Ларримор — человек с причудами, — Эллиот покачал головой. — Он сторонится людей. Что вам от него понадобилось?

— Марки. — Кендрик улыбнулся. — Я думаю заняться редкими марками. Ларримор — один из самых видных филателистов мира. Я был бы очень счастлив иметь его своим консультантом.

Эллиот уставился на него так, словно не мог поверить своим ушам.

— Ларримор? Вашим консультантом? Да вы спятили! Даже не надейтесь…

— В самом деле? — Кендрик печально покачал головой. — Что ж, полагаю вам лучше знать. — После паузы он продолжал: — Скажите, как вы подружились с Ларримором?

— Помимо увлечения марками, он любит гольф. Играет он посредственно, но как большинство таких игроков страстный энтузиаст. Он приходит в клуб раз в неделю и время от времени я с ним играю. Я отучил его загребать землю клюшкой и с тех пор он всегда держался со мной по-приятельски. Вот и все. Теперь я его совсем не вижу, из-за протеза пришлось распрощаться с гольфом.

— Как странно. Загребал землю? Удивительно. Как иногда получается. — Кендрик допил виски. — Хотя вы не виделись с ним в последнее время, но все-таки могли бы посетить его?

— Слушайте, Клод, я же сказал — ничего не»выйдет, — нетерпеливо отозвался Эллиот. — Ларримор не станет вам помогать. — Он двинулся к выходу. — Так Луис придет завтра к десяти?

— Да. — Кендрик улыбнулся — Не надо сильно беспокоиться, шери. Предрассветный час — самый темный.

— Кажется, я уже где-то это слышал, — сказал Эллиот и вышел.

— А теперь, мистер Кемпбелл, — сказал Барни, — обратите, пожалуйста, внимание на то, как я сплетаю нити моего рассказа, словно ковер. Я только оттого и не занимаюсь сам вашим ремеслом, что не умею правильно писать, ну и почерк у меня не особенно. Техника у меня есть, но все остальное ни к черту.

Я ответил, что не всем нам суждено достичь высот, и спросил, не хочет ли он еще один шницель.

— Неплохая идея, — согласился Барни и бровями подал знак Сэму. — Питая тело — питаешь ум, а? Я сказал, что это общеизвестный факт.

— Ну ладно… Я вывел на сцену Джо, Синди, Бина, Эллиота и Кендрика. Теперь настало время свести их вместе и я сделаю это постепенно. — Барни подождал, пока Сэм принесет шницель, и осмотрев его, одобрительно кивнул, а затем продолжал: — Джо не мог позволить Синди торчать дома и с обожанием смотреть на Бина, когда выяснилось, что у него кончаются деньги. Поскольку у него самого стало туговато с наличными, он послал Синди работать по магазинам утром, а по вечерам, как обычно, и сам тоже отправлялся работать в автобусах, оставляя Бина дома мечтать о большом куске.

Так уж получилось, что Синди шагала по главной улице, направляясь в магазин, когда увидела «ролле» Эллиота, стоящий возле тротуара. При виде машины, она остановилась, как вкопанная. Большинство прохожих замедляло шаг, чтобы поглазеть на машину, но Синди она заворожила. Это была машина ее снов, и она стояла перед ней, одетая в белый свитер и модные шорты, восхищаясь машиной, когда Эллиот вышел из галереи Кендрика.

Первым делом Эллиоту бросились в глаза длинные, красивые ноги Синди, а потом ее аккуратненький задик и, наконец, ее мячики. Эти три женские принадлежности сильно привлекли Эллиота, и он на минуту забыл про свои заботы и даже про свою железную ступню. Видя, как она таращится на его машину, он подошел к ней и сказал экранным голосом, от которого у его почитательниц бегали по спине мурашки:

— Она такая же красивая, как вы, правда? Синди резко обернулась в замешательстве, потом рассмеялась.

— Лучше! Мамочка! Какая шикарная машина! — И тут она во все глаза уставилась на Эллиота, узнав его.

Синди принадлежала к почитательницам Эллиота. Когда она была моложе, то обожала Эррола Флиппа. После его смерти она перенесла обожание на Эллиота. Оказавшись рядом со своей любимой кинозвездой, она была потрясена. Стиснув руки, она уставилась на него, выглядя, как помесь овцы и коровы, и воскликнула:

— Вы — Дон Эллиот!

Эллиот давно не видел такого влюбленного взгляда и теперь сразу отреагировал на него.

— Привет, — сказал он, улыбаясь той волнующей улыбкой, которой пользовался во времена, когда еще не потерял ногу. — Вы меня знаете, а я вас нет. Кто вы?

Синди пришла в себя.