Вы мертвы без денег

— Бедный Санди, глуповат немного, но он мне нравится. Ладно, не будем терять времени. Счета Эллиота за выпивку в ресторанах и у портного наверняка очень внушительны. Кендрик приладил парик на место. — Пожалуй, словечко на ушко этим голубчикам было бы актом милосердия, — и он снова потянул руки к телефонной трубке.

Тойс, шофер Эллиота, встретил Уинстона Экленда в аэропорту Парадайз-Сити и отвез его на виллу Эллиота. Экленд прибыл в маленьком собственном самолете, вылетев из Майами по настоятельному вызову Эллиота.

Экленд был коротенький, толстый и суматошный. Он считался одним из ведущих экспертов по антиквариату и искусству в Майами и, владея процветающей галереей в Майами, вечно высматривал выгодные сделки. Когда Эллиот сказал ему, что у него есть Шагалл, которого он хочет продать, Экленд обещал быть у него в тот же день.

Эллиот наблюдал, как он исследует Шагалла. Выражение толстого лица Экленда ничего ему не говорило. Наконец он отвернулся от картины.

Может быть это Элмер Хэри, но ни в коем случае не Шагалл, — сказал он. — Прескверная подделка. Надеюсь, вы не слишком дорого за нее заплатили, мистер Эллиот.

— Сто тысяч, — сказал Эллиот охрипшим годовом. — Вы уверены, что это подделка?

— Никогда нельзя иметь абсолютной уверенности, но таково мое мнение, — спокойно ответил Экленд. — Полагаю, вы купили ее у Кендрика?

— Да.

— Кендрик разбирается в искусстве такого рода не так хорошо, как ему кажется, — сказал Экленд. — Его могли обмануть. Даже некоторые из лучших экспертов были обмануты работой Хэри, но я специализируюсь по Шагаллу и убежден, что вещь не его, во всяком случае почти убежден.

Эллиот почувствовал, что у него на лбу выступает холодный пот.

— А нефрит, только не говорите, что и он поддельный.

— О, нет. Это прекрасная коллекция. Я предложил бы вам за нее двадцать тысяч.

— Вы можете что-нибудь дать мне за этого Шагалла? Экленд покачал головой.

— Он мне не нужен. Такая картина может навлечь на меня неприятности.

— А остальное?

— Ничего особенного, но если вы хотите избавиться от всех картин, я предложил бы вам десять тысяч. Сожалею, что так мало предлагаю, но эти картины — всего лишь украшение стен, они не имеют ценности.

Поколебавшись, Эллиот пожал плечами.

— Ладно, давайте мне чек на тридцать тысяч и забирайте все.

Экленд подписал чек. Когда он ушел, Эллиот задумался. Может быть, Клод не знает, что картина поддельная, решил он. Он долго сидел в нерешительности, потом позвонил в галерею Кендрика.

К телефону подошел Луис.

— Позовите Клода, — сказал Эллиот.

— Это мистер Эллиот?

— Да.

— Одну секундочку.

Вскоре послышался голос Кендрика.

— Если хотите, можете взять Шагалла, — сказал Эллиот.

— Мой милый мальчик, какой приятный сюрприз. Со слов Луиса я понял, что вы на меня рассердились, — сказал Кендрик, удивленный звонком.

— Неважно. Сколько вы дадите мне за Шагалла, пока я не предложил его Уинстону Экленду?

— Экленду? Вы не должны этого делать, милый мальчик! Он не даст вам абсолютно ничего! Он, вероятно, скажет вам, что это подделка. Право же, Экленд довольно мерзкая личность.

— Сколько вы предлагаете?

— Я предпочел бы взять его на комиссию, милый Дон. Обещаю вам…

— Мне нужны наличные, помните? Сколько?

— Тридцать тысяч!

— Я заплатил вам сто тысяч.

— Знаю, но сейчас наступили ужасные времена.

— Можете получить его за сорок пять тысяч, деньги сразу.

— Сорок, мой милый мальчик. Больше никак нельзя.

— Пошлите Луиса с чеком и он может забрать картину, — сказал Эллиот и дал отбой.

Кендрик положил трубку и повернулся к Луису с сияющей улыбкой.

— Бедный дурачок продал нам Шагалла за сорок тысяч. Представляешь! Эта глупая миссис Ван Джонсон с ума сходит по Шагаллу. Я съем свой парик, если не вытяну из нее сто тысяч!

— Смотри, Клод, — сказал Луис. — Если она проверит…

— Конечно же, она не станет проверять, как не проверял Эллиот. — Кендрик откинулся в кресле и его жирное лицо расплылось в улыбке. — Мое слово для них гарантия.

К трем часам дня у Эллиота было семьдесят тысяч долларов наличными. Он получил по чекам Экленда и Кендрика не в своем обычном банке, а в другом. Он знал, что если явится с этим чеком в свой банк, снова будет неприятный вопрос о перерасходе.

Заперев деньги в ящик стола, он почувствовал, что выиграл время для передышки. Он мог уплатить прислуге и воспользоваться остальными деньгами, чтобы вести прежний образ жизни в течение еще нескольких месяцев. Впервые за много недель он обрел спокойствие.

Потом зазвонил телефон.

Хмурясь, Эллиот взял трубку. Звонил Ларри Кайфман, агент фирмы по продаже машин.

— Мистер Эллиот? — голос Кайфмана звучал резко и враждебно. — Я попрошу вас расплатиться за «ролле». Фирма торопит меня. Вы пользуетесь машиной уже два месяца. Они настаивают на немедленной уплате.

Эллиот заколебался, но только на секунду. У него еще оставалась «альфа», за которую он расплатился и было бы сумасшествием расставаться с тридцатью тысячами, как бы он ни любил эту машину. Он понимал, что теперь должен цепляться за каждый доллар, который ему удастся раздобыть.

— Вы можете забрать машину назад, Ларри. Я передумал. Она мне не нужна.