Вы найдете это в библиотеке

Не находя себе места оттого, что не знал, куда делась Ёситака, я так и провел день в тревоге. Табути сегодня взял выходной. Я начал было думать, что стоило сообщить в отдел кадров, как они сами меня вызвали.

Начальник отдела кадров выглядел растерянным, когда я пришел к нему.

— Ёситака пришла жаловаться: говорит, что вы пользуетесь служебным положением. Она сказала, что собирается увольняться.

— Вот так новости!

— Она говорит, что случайно разлила жидкость корректора и по ошибке написала другую цифру, а вы на нее из-за этого налетели. Она плакала, говорила, что ей было страшно, что вы ее ударите. Говорит, вы обычно притворяетесь спокойным, а когда остаетесь с ней тет-а-тет, меняетесь.

Кому хотелось от этого плакать, так это мне. Я сердился и расстраивался от абсурдности происходящего. Она случайно разлила жидкость корректора? Как она могла такое придумать-то? Я и правда повысил голос, но сочинить, что я собирался ее ударить, — что за бред?

Однако у меня не было никаких доказательств того, что я ни при чем.

— Первое, что я сделаю, — переговорю с руководителем.

После этих слов начальник отдела кадров нахмурился и скрестил руки на груди.

— По правде говоря, она племянница нашего директора. Табути об этом знает, надо было ему и вам рассказать.

Я вернулся домой, где меня ждала Хина с готовым ужином. Мы всегда проводили вместе вечер пятницы и субботу.

Даже когда на столе появилось аппетитное рагу из говядины, я все равно продолжал думать о том, что произошло на работе.

Зачем?

Зачем я работаю в таком скучном месте? Что я там делаю?

Неужели я так и буду продолжать до пенсии? В том месте, которое меня не устраивает, так и не ощутив свободы.

Я и дома не забывал о работе, причем в той или иной степени делал это уже давно. Думал о мелких проблемах с сотрудниками, о том, как прошел тот или иной счет. Это практически то же самое, что и работать. Эта работа подчиняет меня. Кроме того, я ведь совсем не хочу ей заниматься.

Но даже при этом, стоило мне подумать, что мое положение в фирме пошатнулось, как на душе заскребли кошки. Я цепляюсь за такое неприятное место, изо всех сил стараюсь защитить свой статус. И сейчас, и, наверное, в будущем тоже.

— Ты какой-то кислый сегодня, Рё, — сказала Хина, покачав головой.

Я постарался принять бодрый вид.

— Вовсе нет. Все в порядке. Только работы как-то привалило. Все эти расчеты премий.

— Ясно. Работник ты мой.

Хина поставила на стол два бокала. А затем принесла небольшую бутылку вина.

— Слушай, а я сегодня в своем интернет-магазине достигла цели по продажам в этом месяце. А еще такие отзывы хорошие мне написали, что…

Хина радостно болтала.

Заниматься тем, что тебе нравится, не общаться с неприятными типами, не беспокоиться о финансовой стабильности, зарабатывать чуть-чуть, но очень при этом радоваться и открывать бутылку вина… Как было бы здорово, если бы я тоже так мог.

— Хотя это интернет-площадка, мне кажется, будто у меня появился свой настоящий магазин, это так здорово. Рё-тян, когда ты будешь открывать свой антикварный магазинчик…

— Все не так просто, — перебил я ее.

Хина вздрогнула. Я понимал, что просто срываюсь на ней, но не смог сдержаться.

— Я не такой, как ты, Хина. Я не могу просто заниматься чем-то ради удовольствия. Если твой интернет-магазин не будет приносить прибыль, если дела пойдут плохо, это никак ведь не отразится на твоей жизни!

— Не просто ради удовольствия! — резко ответила Хина.

Я поднял на нее взгляд.

— Я занимаюсь этим не просто для развлечения. Возможно, с твоей точки зрения, так и выглядит, но это неправда.

Я почувствовал, как оцепенел. Нужно было срочно извиниться, но, пока я об этом думал, Хина резко встала.

— Я пошла домой. Кажется, ты переутомился.

Я сжал кулаки, но так и не смог шевельнуться. Я не побежал вслед за ней и просто услышал, как за моей спиной хлопнула дверь.

Хуже не бывает…

Я так привык к тому, что мы всегда проводим выходные вместе. Мы почти не ссорились. Впервые за долгое время я остался в выходные один.

Пощелкал по каналам телевизора, но, услышав смех в студии развлекательных передач, выключил его и протянул руку к книге, лежавшей у кровати.

«Чудеса растений».

Я погрузился в чтение. Чем дальше я продвигался, тем удивительнее было впечатление. Стоило соприкоснуться с миром растений, с которым ты вообще никак не связан, как на сердце постепенно воцарялся покой. Похожее чувство у меня было, когда я приходил в «Энмокуя».