Вы называете это автобусом? (СИ)

– Да тут никто физику не помнит, – успокоил меня Гольдман, – я, к примеру, только название этого эффекта помню.

Тут около нас приземлился многоместный гравилет, и из него вылезли какие-то люди. Рассмотрев их поближе, я поняла, что это Юрка Толстоухов, Марсель Маевский, Олег Кочетков и Сеня Протасов. Сзади всех вышагивал Веня Рыбаков.

В общем-то все были узнаваемы. Марсель отпустил длинные волосы и надел какую-то малиновую фуфайку. А поверх воротника голубой шарф. Мне вспомнился художник из детской книжки про Незнайку. Он там выглядел так же.

Юрка опровергал свою фамилию. Он остался довольно худым и с тонкими лопоухими ушами. Свитер висел на нем, как неродной, а в джинсах угадывались тонкие ноги. Протасов приехал в строгом костюме с галстуком. Он был тщательно выбрит, подстрижен и надушен мужским одеколоном. Кочетков со школы совсем не вырос – остался таким же щуплым и юрким. И одет был, как и я, в джинсы с ветровкой. А Веня вообще стал каким-то малозаметным, как будто специально одетым в серый летний костюм. На улице таких полно. Я бы не заметила его в толпе. Но увидев меня, он так хорошо улыбнулся, что я узнала его по ямочке на левой щеке.

Мы начали здороваться и расцеловываться и не обратили внимания, что из дверей фирмы вышел парень лет двадцати пяти, выделяющийся из общей массы своей накачанной мускулатурой. Оказалось, это представитель фирмы. Потом я все гадала, зачем фирме в качестве расселяющего такие качки. Будь он охранником депутата, я бы не удивилась. И тут мне в голову пришла мысль, что, возможно, путешествие будет не слишком безопасным, если эти «Зори Земли» держат в качестве сотрудников таких спортсменов.

Качок представился. Звали его Матвей Кузякин. Смешная фамилия при его внешности. Он повел нас внутрь барака, на второй этаж, где размещались каюты.

Моя каюта мне понравилась. В номере стояла удобная полуторная кровать, шкаф, стол и кресло. Имелась также дверь в санузел. На покрытой неброской бежевой краской стене висела репродукция картины Карла Брюллова «Последний день Помпеи», и это единственное, что меня смутило – не слишком жизнерадостный сюжет. Но я промолчала.

А вот Пятакова закатила скандал. С одной стороны, она хотела сдвоенную каюту, чтобы жить вместе с мужем, а с другой – хотела быть ближе к рубке. Но около рубки располагались каюты первого и второго пилотов. Один из находящихся на борту пилотов – Антон, рыжий конопатый парень, сказал, что готов с ней поменяться, но его каюта одноместная. А сдвоенная в автобусе вообще одна.

Тут в автобус влетел Макар Бархатов. Оказывается, он адвокат, встречался со своим клиентом и не мог приехать раньше. Так он сказал. Марик стал очень солидным. На голове уже наметилась ощутимая лысина, и брюшко заметно подросло. Но он, как и Протасов, пришел в костюме и белой рубашке с галстуком. В школе он дружил с Марселем. Их так и называли – Марик и Марсик.

Когда все расселились, стали ждать вечера. Фирма, зная о том, что это не просто экскурсия, а встреча одноклассников, приготовила нам банкет. Но я уже жутко хотела есть, поэтому пошла на первый этаж, где нашла кофемашину и автомат со свежими булочками. После того, как я перекусила за стоявшим около этого автомата столиком, я пошла к себе. Около своей каюты я заметила Пятакову. Она стучала ко мне в дверь.

– Пятакова, ты ко мне? – спросила я.

– Корсарова! – крикнула Виолетта.

– Ну да, ну да, – согласилась я.

– Ты тут одна из девчонок, – сказала Пятакова, – больше поговорить не с кем.

– Ну заходи, – пригласила ее я.

– Лер, как тебе наши ребята? – спросила Виолетта, присев на кресло и элегантно закинув ногу на ногу.

Я села на кровать, поскольку других мест в каюте не было.

– Да ничего, Летка, все узнаваемы, – ответила я.

– А Макар-то как растолстел! – заметила Пятакова.

– Да, он постарел что-то, – поддержала ее я.

– А Рыбаков такой серенький, неприметный, – продолжала охаивать одноклассников Виолетта.

– У него улыбка замечательная, – возразила я.

– Ну, мне он не улыбался, – с издевкой сказала Пятакова, – зато Гольдман – красавец.

– Да, Гошка хорош, – согласилась я.

– Ты еще не все знаешь, – загадочно проговорила моя одноклассница.

– В каком смысле? – осведомилась я.

– Вот тебе путевка как досталась? – спросила Летка.

– Так на работе дали, – я решила ей ничего не объяснять.

– А вот и нет, – возразила она, – это Гольдман тебе путевку оплатил.

– А ты откуда знаешь? – спросила я.

– Мне Гоша сам рассказал, – пояснила Летка, – он тебе путевку оплатил и Юре Толстоухову.

– Зачем? – удивилась я.

– Ну, Юрке – потому что он врач. А тебе – не знаю почему, – с этими словами Пятакова противненько захихикала и подмигнула мне.

– Знаешь что, Пятакова, ты иди. Я спать хочу, – холодно сказала я.

Виолетта нахмурилась и, ни слова не говоря, вышла из моей каюты. «Обиделась, – подумала я, – ну и фиг с ней. Мы подругами никогда не были и не будем».