Вы не хотите летать

Память выдавала нехорошие слова. В груди бурлило.

На острове она поколебалась долю секунды и вместо тропинки к Ингвару понеслась к Матвею.

– Это Соня, открой!

Одетый в пижаму сонный Матвей появился в дверях только через минуту:

– Чего шумишь среди ночи?

– Ингвар бьет Сабрину!

– И что? Это их дело. Чего ты лезешь?

– Ты не понимаешь? Бьет! – Соня изобразила жестами. – По-настоящему! Пойдем к нему вместе…

Она попыталась вытащить Матвея за руку, но тот вырвался.

– Не вижу причин лезть в чужую жизнь. – Он протяжно зевнул. – Темные к битью привыкли, это часть их жизни. Они сами выбрали так жить. Не советую вмешиваться тебе, и сам не собираюсь в это вмешиваться я. У меня сейчас все хорошо, мы с Анисьей решили пожениться после того, как я закончу институт и прилечу к ней на Марс. Проблемы темных – не мои проблемы. Каждый выбирает сам, как ему жить. Для этого мы здесь.

– Да, вы здесь именно для этого, – раздался бесстрастный голос. – Матвей Мурик, своими поступками и желаниями ты, сам того не ведая, первым совершил главный выбор жизни.

Мир замерцал и колыхнулся, будто состоял из тумана. Соне показалось, что вместо моря вокруг острова вновь проявился зал прибытия, и в призрачной стене прорезались две двери. Справа – светлая, слева – темная. Темная приоткрылась…

Матвей исчез. И сразу же мир вернулся в прежнее состояние. Блестела от звездного света рябь на воде, вдали грозила неизвестностью громада новой земли… которую Матвей уже не увидит.

Камни под ногами захлестнуло водой – они погружались в море. Соня быстро допрыгала до берега, и тропинка вместе с дверью комнаты, где жил Матвей, растворились в воздухе.

– Где Матвей? – выкрикнула Соня в безучастное небо.

– Он сделал свой выбор и отправлен по новому месту жительства.

«По новому» – с ужасом повторила про себя Соня.

В горле стоял крик: «Почему?!» Впрочем, ответ был очевиден. С детства Соню учили: «Хуже всего – не ненависть к ближнему, а равнодушие; это и есть истинная вершина бесчеловечности». А главный закон жизни гласит: «Возлюби ближнего как самого себя». Ближние – это все, а не только кто-то конкретный. Матвей неправильно понял любовь.

Ошеломленная, Соня побрела к себе. Мысли путались, в глазах по-прежнему стоял неверящий в происходящее Матвей, перед которым открылась не та дверь. Краем глаза Соня заметила Савелия: выйдя от Ингвара, он увидел, что произошло, и поспешил обратно. Видимо, на доклад «высокочтимому».

Сабрина все поняла по виду Сони:

– Кого-то из ваших забрали к нам?

– Матвея. Из-за меня.

– Нет, – Сабрина обняла Соню. – Ты ни при чем. Это из-за меня. Ты хотела помочь мне. Но мне помочь невозможно. – Они с Соней машинально опустились на кровать. – Я обязана вернуться назад, а такие как Ингвар там – цари и боги. Непокорность карается, и кроме виновных страдают их семьи и все, кто им дорог.

– Ты не обязана возвращаться, – сквозь всхлип перебила Соня, – ты можешь уйти к нам, в Свет. Все зависит только от тебя. Тебе нужно лишь понять, что жизнь такова, какой ты делаешь ее сама.

Сабрина со вздохом покачала головой, ее взор выглядел очень взрослым, как у Сониных грандов, когда они умилялись глупости малышей:

– Это тебе нужно понять, что жизнь – не хотелки и мечталки, а тяжелый труд, где за неверный шаг бьют и даже убивают. Отвечать за себя легко, хотя многие даже этого не умеют. А если от твоих поступков зависят жизнь и счастье близких? Видишь это? – Сабрина откинула сиреневую прядь за ухо. След ожога выглядел жутко, и Соня отвернулась. Сабрина горько усмехнулась. – Кому-то понадобилось от папы нужное решение, и меня похитили. Если бы папа не сделал, как велели, меня в поджаренном виде присылали бы ему по кусочкам. Папа меня любит, поэтому пошел навстречу похитителям, и я отделалась парой ожогов. А могли вовсе не отпустить, в нашем мире редко держат слово. Видимо, папа тоже нашел способ надавить на тех, кто меня удерживал.

– При всех ты не хотела говорить именно про это, когда рассказывала о себе?

– Там совсем другое. Тоже хочешь услышать? – Соня кивнула, и Сабрина тихо начала: – Все из-за андриков. Десять лет назад разрешили браки с ними, потому что люди боятся и ненавидят друг друга, и многие не хотели других семей. Для этого человекоподобным роботам дали все права человека. Работающим в доме, например, теперь требовалось платить за их труд. В нашей семье слуги-андроиды сначала были у каждого, потом, когда у папы вновь начались неприятности, у нас остался один, чтобы убираться и готовить. Когда с деньгами стало совсем плохо, андрик предложил ссудить нам нужную сумму под проценты, ведь его зарплата тратилась только на подзарядку и техобслуживание. Позже мы заняли у него еще. Потом еще. Через несколько лет сумма стала такой, какую мы не смогли бы собрать за всю жизнь. Оставалось продать жилье. И тут андрик, силиконовая скотина, узнал, что люди женятся на роботах. Деньги ему не нужны, и он предложил простить наш долг, если я выйду за него замуж.

– И ты?!.. – у Сони отвалилась челюсть.