Вы призвали не того... Книга 2

То, что на устроенный мной бардак припрется стража я не боялся — в этой части города патрули если и ходили, то либо большими кучками, быстрым шагом и с оружием наголо, либо пьяные в обнимку с местными бабами. И им уж точно было не интересно, кто тут и кого похищает, режет или трахает по темным переулкам, главное чтобы не посреди улицы.

И все же, как открыть потайную дверь?

— Хотя, че я парюсь? Пусть у других голова болит, — ухмыльнулся я и ткнул пальцем в предполагаемое место люка. — Кроконяшка, плюнь!

Зверюга послушно плюнула. Я едва успел уклониться от недогрызенной ножки, которая все же чиркнула мне по виску.

— Поняшка, — у меня нервно дернулась щека, и я посмотрел в эти честные-честные глаза как можно более сурово. — Если не прекратишь прикидываться шлангом, пущу на колбасу.

Кислотная тварь облизнула пасть раздвоенным лиловым языком и смерила меня задумчивым взглядом. По моей спине пробежал холодок, и отчего-то жестко заныла задница. Мурашки, которые уже давно зажили спокойной жизнью и не отрывали глаз от земли, с возделываемыми огородами и бегающими мурашатами, сейчас заволновались и дружно начали переглядываться, ощущая предвестие новой бури.

— Даже не думай! — сделал я полшага назад. Все же свежи были воспоминания, как эта тварь хотела меня живьем сожрать.

— Кшиии… — прошипела няша, но послушно подняла задницу и одним плавным движением оказалась возле указанного места.

Лара отшатнулась, стремительно бледнея и прячась мне за спину. Я невольно отвел руку назад и сжал ее ягодицу.

Ну да, девочка пользованная, причем в особо жестокой манере, и грудь у нее плоская как экономический график Монголии, но… Жопа что надо. Да и костюмчик невольно заставляет глотать слюну. Ладно, ей я потом займусь, сейчас есть дела поважнее.

Кроконяшка тем временем открыла пасть, и… кислотным плевком это назвать было нельзя. Скорее это был кислотный блевок — из ее пасти вылилось, наверно, около литра кислоты, которая с шипением и едкими вонючими испарениями начала разъедать солидный кусок пола с той же скоростью, с которой, по мере спуска по бюрократической машине, растворяются выделенные из госбюджета средства на какую-нибудь очередную никому нахуй не нужную хуйню.

— А вот и вход, — заглянул я в дыру, в которой виднелся верх оплавленной каменной лестницы, уходящей в темноту. — Я впереди, Кроконяшка, ты следом, потом Лара, а Дось замыкает.

— Дось? — непонимающе захлопала глазами дочка торговца.

— Это я, — появилась рядом с ней мелкая лисичка.

— Ях… ха! — запищала Лара, потому что ловкие пальчики зверолюдки уже вовсю исследовали оба ее нижних отверстия. — Что… Что ты творишь?!

— Провожу проверку на предмет скрытого оружия, — невозмутимо ответила лисица, вытаскивая пальцы. — Не могу же я допустить тебя до Хозяина без предварительного обыска.

— Так, мелкая, а ну отставить! — за хвост оттащил лисичку от ее очередной жертвы. — А то ж я прям тут вами обоими займусь!

— Ууую! — пискнула та.

Закончив с накручиванием хвостов своей команде, я начал спуск по лестнице, стараясь не наступать на остатки уже «выдохшейся» кислоты и не обращать внимание на тяжелое дыхание поняши в затылок.

Внизу лестницы нас поджидала тяжелая металлическая дверь с небольшим, закрытым заслонкой, окошком на уровне моих глаз и без намека хоть на какое-нибудь подобие замка. Дверь, естественно, оказалась закрытой.

Я прикинул массу такой дверки и решил в этот раз не насиловать собственное туловище и поступить как культурный чебурек — с наслаждением несколько раз бухнул по двери кулаком так, что раскатистое эхо еще долго гуляло по коридору и ушам, словно тот ежик в кумаре.

Заслонка не шелохнулась. Да и вообще с той стороны не донеслось ни звука. Это шумоизоляция такая, банальный похуизм, или там все просто сдохли?

— Ладно, еще раз сунем палку в ту же дырку, — пробормотал я, отходя в сторону. — Кроконяшка, плюй!

Няша посмотрела на меня взглядом жестоко эксплуатируемого негра с плантаций, но с тяжелым вздохом все же смачно харкнула в заслонку окошка.

— Кт… ААААААААА!

— Мда, лох — это судьба, — покачал я головой.

Дело в том, что в тот момент, когда кислотный харчок уже был в полете, окошко открылось, и там показалась чья-то харя.

Подойдя к двери, уже я заглянул внутрь и увидел какое-то помещение по типу караулки. Там присутствовали: топчан, столик, другая дверь, прикованная к стене цепью с ошейником баба и тушка какого-то жирного ублюдка на полу. Тушка дрыгала ногами в предсмертных судорогах в связи с фатальными повреждениями думалки, а баба на цепи смотрела на эту сцену с настолько злорадной рожей, с какой бы даже мои соотечественники не пялились бы на собственное правительство, всем составом обмазанное медом и голышом посаженное на муравейники.

— Эй, жаль не девица, жаль не красная, — усмехнулся я, разглядывая эту жертву сексизма. Кстати, сиськи были что надо, но вот остальное сильно подкачало. — Как эту дуру железную открыть?

— Тут задвижка, — прохрипела она севшим голосом.

— А, вижу! — обрадовался я и, просунув через окошко руку с гладиусом, кончиком клинка отодвинул простенький запор.