Вы призвали не того... (книга 3)

Вместо привычного чуть полноватого тела двадцатипятилетней девушки, я увидела тонкую зеленую веточку-стебелек, которая книзу расходилась во что-то вроде трех коротких сплетенных из корней ножек. Рук у меня не оказалось – только что-то вроде двух широких кожистых листьев, у основания которых были странные утолщения. А вот самый верх был необычно тяжелым. То место, которое я по привычке воспринимала как голову, никак не хотело держаться прямо и постоянно раскачивалось из стороны в сторону. Я не видела, а, скорее, ощущала там что-то вроде большой чаши, заполненной… соком, наверно? А также что-то вроде длинной гибкой руки в середине дна этой чаши. По внешней поверхности чаши располагались мои «глаза» - целых восемь штук опоясывали ее по периметру, давая мне круговой обзор.

В постепенно просыпающийся разум начали закрадываться панические нотки, которые сводились только к одному.

Я спятила!!!

***

Примерно сутки я приходила в себя. Я не билась головой… чашкой о землю, не бродила по округе, не пыталась утопиться в ручье… Я просто стояла и мерно покачивала своей тяжелой верхней частью с абсолютной пустотой в сознании.

Пожалуй, я пребывала в шоке. Но только каком-то очень мееееееедленном шоке.

В себя меня привело чувство голода. Оно стало тем камушком, который запустил в моей чашке мыслительные процессы.

Я голодна.

Но я, вроде бы, растение. Как растение может быть голодным? И потом, во снах или безумии, вроде бы, не может быть голода? Или может? Ладно, сейчас я просто хочу есть. Нужно позаботиться о еде, а потом уже продолжать рефлексировать дальше. На сытый желудок. Или стебель. Или что у меня там?

Но все же, как растение может быть голодным?

Посмотрела на свои «ноги». Я чувствовала, что на них есть что-то вроде пальцев, которые сейчас ушли неглубоко в землю и понемножку вытягивали из нее сладковатую жидкость. Но этого было явно мало. Еще раз внимательно осмотревшись, я поискала более «влажное место». Конечно, оно было неподалеку от ручья. Нужно перебраться туда, если я не хочу умере… засохнуть.

Но как? Умею ли я ходить?

Сосредоточившись, я попыталась переставить одну из ног-корней. Та послушно втянула «пальцы» и оторвалась от земли… После чего я всем стебельком упала на землю, не сумев удержать равновесие на оставшихся двух.

Какое-то время я лежала и пыталась понять, что я сделала не так. Пришла к выводу, что нельзя так высоко задирать корни – нужно попробовать ими шаркать.

С трудом поднявшись с земли, я попробовала свою идею.

Получилось!

Если корнями попеременно аккуратно шаркать или переносить их над самой землей, то, пусть и медленно, но вполне можно двигаться!

Таким образом, покачивая чашкой, я доплелась до берега ручья, где, найдя кусок грунта, свободный от камней, с блаженством пустила в него корни. Тут поток влаги из земли был заметно выше, да и сама вода стала слаще.

***

Прошел день. Я все так же стояла у ручья и, с совершенно не свойственной мне флегматичной неторопливостью, изучала свое новое тело.

Путем некоторых опытов, я выяснила следующее.

Я могу ходить. Хотя, ходьбой это можно назвать лишь с большой натяжкой – скорее неторопливо ползать.

Я могу стучать по стебельку этими странными утолщениями-почками в основании листьев. Получается что-то вроде барабанной дроби. Правда сил хватает так барабанить всего несколько секунд, после чего приходится долго отдыхать, а сознание становится особенно вялым.

То, что я приняла за прячущуюся в чаше руку, на самом деле было длинным гибким хлыстом. На его конце обнаружилось острое жало. Я могла достаточно точно выстреливать им в цель, и даже поднимать небольшие предметы, обматывая хлыстик вокруг них. Сначала я откровенно недоумевала, зачем мне такая штука, но все быстро встало на свои места ранним утром.

Я стояла и блаженно отогревалась от ночного холода в лучах пробивающегося через листву солнышка, как вдруг неподалеку от меня на берег из ручья выбралась довольно жирная жаба.

И была эта пупырчатая гадость размером мне до середины стебелька.

А я, оказывается, мелкая.

Жаба квакнула, покрутила глазами на пупырчатой морде и, неторопливыми короткими прыжками, направилась в мою сторону.

Я не паниковала. Вообще, после осознания себя в этом странном теле я не отличаюсь какими-то эмоциональными пиками – все они текут как-то неторопливо и плавно, как и мысли. По-моему, я стала немножко тормозом.

Когда лягушка приблизилась ко мне совсем близко, я не выдержала. Не переношу этих квакающих тварей с тех пор, как в детстве, когда мы жили на даче, обнаружила несколько таких у себя в кровати – младший брат решил пошутить. Слегка наклонив чашку, я ударила единственным, чем могла обороняться – хлыстом.

Видимо от отвращения, я хлестнула по жабе со всей силы, метясь в эти противные выпученные глаза. Раздался резкий звук рассекаемого воздуха, и во все стороны брызнула темная жидкость – через всю морду пупырчатой прыгалки протянулся алый горизонтальный след, пересекающий ее лопнувшие глаза.