Вы призвали не того... (книга 8, том 4)

Полная тишина, которая может быть только в пустоте. Не было не только никакой физической активности, мои чувства не улавливали ни единого огонька жизни. Все оставленное поле боя было мертво и ни одна из сторон даже не помышляла о том, чтобы потаскать отсюда ресурсы. Причина была в аномалии, что крутилась в центре обломков станции-бублика. Огромное завихрение черной энергии Бездны, что взирало на округу тысячами сытых глаз. Солидный такой монстрик. Хоть и молодой, насколько я могу судить. Можно сказать, новорожденный. Что он тут делает и почему я еще жив с таким-то соседом? Вопросы интересные, но ответов у меня пока нет. И спросить не у кого. Вернее, узнать-то можно, но не в текущем состоянии — даже простое обращение в астрал может меня вырубить, а попытка пообщаться с кем-нибудь посерьезней может и прикончить.

Оценив ситуацию, я вздохнул и пошарил правой рукой под креслом. Выудив из небольшого ящичка питательный батончик, зубами сорвал обертку и стал неспешно грызть — для ускорения восстановления организму потребуются материалы и энергия.

Вот так и сидел: жевал безвкусную хрень, смотрел через остатки систем слежения на холодные звезды и прикидывал, останется ли хоть что-нибудь от местной цивилизации к моменту моего восстановления. Получалось, что вряд ли, ибо большая часть флота остроухих полегла тут, а вот сколько резервов у Опустошителя — неясно, но вряд ли мало. Да и сам он так и не появился на поле боя, что о многом говорит.

— Ээээх, — проглотив последний кусок, я вздохнул. У стены стояли еще два ящика с запасами, но идти до них было лениво и больно. Лучше уж тут полежу. Попялюсь на звезды. — Как там было?

Тьма. Космос и звёзды:

Мир, который всегда завораживал нас.

Мощный и грозный,

Он здесь и сейчас.

Свет, пыль и квазары,

И радиовсплески далёких планет.

Ищут радары

Рай, которого нет…

Ключ — на старт! Время не ждёт.

Крылья расправим…

Мы улетим, Солнцу вослед,

Чтобы достичь края Вселенной.

Наша судьба необыкновенна -

Мы это знаем.

Снова заря в небе чужом

Нас позовёт к новым планетам.

Станет конец истории этой -

Ждёт нас другая…

Эпилог

Пятка копья опускается на гранитную ступеньку, поднимая небольшое облачко пыли. Или пепла? Или жирной черной сажи? Образы смазываются, перетекая друг в друга.

— Пыль — знамение заброшенности, по этому пути если и ходят, то крайне редко.

— Пепел — знамение сгоревшего прошлого, что давно уничтожено и осталось позади.

— Сажа — знамение нынешних пожаров, что пожирают все на своем пути.

Три голоса прошептали почти в унисон, вызывая легкое почесывание в мозгу.

Опершись на копье, я задумчиво поворошил этот смутный образ носком сапога. С одной стороны, я не совсем тупой, чтобы не понимать символизмы хотя бы в каком-то приблизительном формате. С другой стороны… оно мне надо, все это понимать?

Хотяяя…

Я огляделся вокруг и печально вздохнул. Все это место один большой набор символизмов.

Черный туман вокруг, в котором стоят и смотрят светящимися глазами какие-то тени. Глаза их не алые, к которым я уже привык, а вполне обычные. Только светящиеся. И неотрывно следящие за каждым моим движением. А еще их много. Очень много. Бесчисленные легионы, прячущиеся в этом черном тумане. Кто это? Зрители, помощники, последователи, предшественники, боги? Или просто собирательный образ всех разумных?

Лестница, по которой я иду. Узкая, без перил, без какой-либо поддержки. Просто висящие в этой черноте ступеньки из серого гранита. Где-то потрескавшиеся, где-то совсем новые. В некоторых местах лестница разветвляется подобно дереву, уводя другую ветвь куда-то в туман. Где-то к ступенькам примыкают небольшие площадки со скамейками. Но начала у этой лестницы не видно, как и конца — все скрывает черный туман. А еще письмена, что выбиты на гранитных ступенях. Большинство букв и иероглифов были незнакомы, но все же встречались читаемые надписи. Это были имена. Много имен, выбитых на сером граните мелким шрифтом. И я шел прямо по ним.

Ну хоть не кровоточат, и на том спасибо.

Зато вот что кровоточило, так это мое тело. Несчастная тушка была покрыта ранами, а изодранная одежда давно пропиталась кровью настолько, что превратилась во влажные черные тряпки. Кровь стекала на ступени и тут же впитывалась ими. Вот только слабости от такой обильной кровопотери не чувствовалось. Только обычная усталость человека, который долго забирается по непонятной лестнице непонятно куда и откуда.

Единственное, что было более-менее целым в моем образе — это копье. То самое черное копье, знакомое до последнего миллиметра. Оно выступало одновременно и точкой опоры при каждом новом шаге, и связью с оставшейся где-то там реальностью, и просто единственной родной вещью в этом странном месте…

Или не «вещью», а «существом»?