Вы слышите их?

Нет, только не туда, не к нему, не ко всем этим старым младенцам с восторженными лицами, наклоненными к земле, задранными к небу, не к тем, что рвут куриную слепоту, тянутся с сачком за бабочкой… Нет, не туда, где они… где те, кто ищет, роется, завладевает, тащит к себе, тщательно отбирает, классифицирует, предохраняет, бережет, бесконечно накапливает, ревниво хранит для себя, в своем распоряжении, чтобы наслаждаться в одиночестве, гордо выставлять напоказ… нет, он не из этих… наоборот…

Наоборот. В нем нет ничего от коллекционера… они это хорошо знают… Да, знают… Им это известно. Наизусть. Им эта музыка знакома… каждая нота… старая песенка. Уши вянут… Наоборот… если я знаю — это принадлежит мне, понимаете… должен сказать, вещь как бы блекнет, да, мое счастье… теряет полноту… замутняется та ясность духа, та отрешенность, в которой я нуждаюсь… ну, в общем, вы понимаете…

Конечно, они понимают. Как мог он подумать, что они не понимают? Или они недостаточно натасканы? Или мало он таскал их за собой, пренебрегая усталостью от долгих хождений по нескончаемым галереям, по анфиладам огромных залов, изнурительностью долгого стояния, унылого топтания под сонным взглядом сторожей, в давке поминутно прибывающих стад посетителей, теснящихся бок о бок с ними, подвергаясь мучительному вколачиванию объяснений, комментариев, от которых гудело в ушах и деревенело все тело… Но он, нечувствительный ко всему этому, ничего не замечал, словно погруженный в гипнотический сон, казалось, парил, отрешенный, относимый далеко от них, далеко от себя… в то время как они рядом с ним переминались с ноги на ногу, молча выжидая, пока он выйдет из транса… Да… вы понимаете, я должен признаться, что предпочитаю, со своей стороны… наоборот…

Друг внезапно откидывается назад, поднимает брови и встревоженно глядит на него… Ах так! Наоборот… Почему? — Право, не знаю… Я неточно выразился… он мямлит, краснеет… Естественно… я понимаю… но я хочу сказать… Они наблюдают, забавляясь, но не без чувства неловкости за него, за его неуклюжие попытки выбраться из этого осиного гнезда, из этой топи, куда он, как сам замечает, неосторожно сунулся… Я как раз хочу сказать, что я… в общем… Он увязает все глубже, тонет… Должен признаться, лично я предпочитаю…

Что? Что он предпочитает? Пусть скажет. Да и говорить не надо. Всякому известно.(Он предпочитает уверенность. Надежность. Не прилагать усилий, не искать, не сомневаться, не выбирать, не рисковать. Он предпочитает, чтоб ему все дали, любезно предложили. Более всего ему по вкусу есть с ладони… из кормушки, которую другие щедро наполнили отборной, гарантированной пищей… Спокойно наедаться до отвала или деликатно поклевывать то оттуда, то отсюда, по своему вкусу, по своему минутному капризу.

Вот что оп предпочитает, это ясно. Мало того. Одураченного простака, сидящего напротив, надо предупредить. Знаете ли вы, с кем имеете дело? Понимаете ли, что перед вами обманщик? Да, этот лентяй, этот трус, этот паразит выдает себя за «знатока». Притязает на это. А с чего бы? Где доказательства? Да никаких. Этим-то он и берет. Он не нуждается в доказательствах. Он чувствует лучше всякого другого, и этого довольно. Ему, вообразите, повезло — у него внутри есть некий прибор, который тотчас начинает вибрировать, лакмусовая бумажка, которая непременно должна изменить свой цвет… Он, видите ли, не может ошибаться, так уж он создан… К чему доказательства?

Просто смешно, оп отказывается их предъявлять. Никаких доказательств — так надежнее. Вы видите, что даже это, эту скульптуру, он же вам сказал, нашел не он, нет, не он, он открещивается… Оп — не коллекционер… Наоборот.

Их смех, такой светлый, прозрачный… живая вода, родник, ручеек на цветущем лугу… их смех, который оп сейчас грязнит, замутняет, выливая на них… откуда только он взял все это? Очевидно, почерпнул в себе самом. A кому же еще? Только в себе. Он один. Он один несет все это в себе… Оп только и хочет, чтобы его от этого освободили. Пусть они его от этого избавят — те, что внимают с доброй улыбкой па просветленном лице, те, что мирно постукивают своей старой трубкой, прислушиваются, покачивают головой, ностальгически, растроганно вздыхая… Вы слышите их? Они не скучают, а? Такой уж возраст. Им весело.