Вы сотворили нас (сборник)

— Вы сказали, что это Болларды. Не те ли, что поселились на бывшей нашей ферме?

— Они и есть. Старики у них неплохие. Но два их парня! Ужасные дети! Все девушки их боятся. Ходят на танцы, сквернословят и вечно навеселе.

Я взглянул в другой конец зала: троица по-прежнему наблюдала за мной, и у всех на лицах был написан триумф. В городе я был пришельцем, и они посмеялись надо мной, перебив покупку. Глупость, разумеется, самоочевидная, однако в таких городишках маленьким победам и поражениям — за неимением больших — придают преувеличенное значение.

«Боже, — подумал я, — ну зачем было встречаться с этой женщиной? Появление Линды Бейли всегда предвещало неприятности, и с тех пор она ничуть не переменилась. Вечно лезет не в свое дело, а это не приводит к добру.»

Корзиночки быстро распродавались, оставалось уже совсем немного. Джордж устал, и торговля шла вяло. Я подумал, что, может быть, следует все же купить какую-нибудь — дабы продемонстрировать, что я здесь не пришелец, что я вернулся в Пайлот-Ноб и собираюсь пожить здесь.

Я огляделся по сторонам, но Линды Бейли нигде не обнаружил. Скорее всего, она ушла, разочаровавшись во мне. При мысли о ней я ощутил легкое раздражение. Какое она имела право требовать, чтобы я защищал дочку священника, какую-то неизвестную мне Нэнси, от невинных, скорее всего, — или, по крайней мере, бесплодных — замыслов неуклюжих деревенских парней?

Оставалось только три корзинки, и Джордж взял одну из них — маленькую и без всяких украшений. Подняв ее, Дункан завел свою аукционерскую песенку.

Прозвучало два или три предложения, кто-то дал три с полтиной; я поднял цену до четырех.

От задней стены кто-то выкрикнул: «Пять!»; я посмотрел в том направлении — все трое по-прежнему были там и скалились, глядя на меня; сроду не видывал таких гнусных и злобных шутовских ухмылок.

— Шесть, — сказал я.

— Семь, — бросил средний в этом трио.

— У нас уже есть семь, — объявил Джордж, несколько озадаченный, поскольку это была самая высокая цена за весь вечер. — Услышу ли я семь пятьдесят? Или кто-нибудь даст восемь?

Какое-то мгновение я колебался. Я был уверен, что первые предложения исходили не от этой троицы. Они вступили в торг после меня. Им хотелось поиздеваться, и все присутствующие понимали это.

— Восемь? — спросил Джордж, глядя на меня в упор. — Услышу ли я восемь?

— Не восемь, — ответил я. — Десять!

Джордж сглотнул.

— Десять! — воскликнул он. — Услышу ли я одиннадцать?

Он бросил взгляд на троицу у стены. Те ответили лишь свирепыми взглядами.

— Одиннадцать, — сказал Джордж. — Она стоит одиннадцать. Неужели никто не поднимет еще на доллар? Услышу ли я одиннадцать?

Одиннадцати он не услышал.

Заплатив деньги и получив свое приобретение, я взглянул туда, где подпирала стенку троица парней. Их там уже не было.

Встав в сторонке, я открыл корзиночку и на лежащем сверху листке бумаги прочитал имя дамы, которую предстояло сопровождать на обед: Кэти Адамс.

8

В холодном и влажном вечернем воздухе ощущался легкий аромат первой сирени — отдаленный намек на благоухание, которое неделей позже тяжелыми волнами накатит на улицы этого маленького городка. Налетавший с реки ветер раскачивал фонари на перекрестках, заставляя метаться по земле отбрасываемые ими пятна света.

— Я рада, что все кончилось, — сказала Кэти Адамс. — Я имею в виду школьный вечер; да и учебный год тоже. Однако в сентябре я вернусь.

Я взглянул на шедшую рядом девушку, и она показалась мне совсем другой, вовсе не похожей на особу, встреченную утром в магазине. Она сотворила что-то с волосами, и учительская внешность куда-то пропала — так же бесследно, как исчезли с ее лица очки. «Защитная окраска, — подумал я, — она напускала на себя строгий вид, чтобы выглядеть так, как надлежит учительнице, чтобы соответствовать представлениям общины. Позорище, — сказал я себе, — поди догадайся, что под учительской личиной кроется прелестная девушка!»

— Вернетесь? — переспросил я. — А где же вы собираетесь провести лето?

— В Геттисберге.

— В Геттисберге?

— Да, в Геттисберге, в Пенсильвании[8]. Я оттуда родом, и там живут все мои родственники. Я каждое лето возвращаюсь туда.

— Я побывал там несколько дней назад — останавливался по пути сюда. Целых два дня бродил по полю сражения, пытаясь представить, как все это выглядело сто с лишним лет назад.

— А раньше вы там никогда не бывали?

— Как-то раз, много лет назад, когда начинающим репортером отправился попытать счастья в Вашингтон. Была автобусная экскурсия в Геттисберг — признаться, меня она не слишком удовлетворила. Мне всегда хотелось побывать там в одиночку, располагать временем по собственному усмотрению, рассматривать все, что захочу, заглядывать во все уголки или просто стоять и смотреть — сколько душе угодно.

— На этот раз вам это удалось?

— Да, провел два дня в прошлом. И пытался представить себе все, как было.