Вы у меня посмеётесь!

Считали Макс Отто детишкам примером,

Идейным  по самое по не могу.

И даже папаша по имени Мюллер,

Сначала смотревший, как будто удав,

Потом извинялся : –  Ошибся, натюрлих!

Хайль Гитлер, товарищ….В натуре, не прав!

              …………

Одиннадцать серий сражался Макс Отто,

Не пивши, не евши, не видевши сны,

Но всех победил он своею работой

За эти «семнадцать мгновений весны»!

И зрителю дорог Исаев фон Штирлиц,

Секретный советский борец с немчурой,

За то, что он был настоящий ариец,

Нордически стоек и  просто герой!

Пересматривая фильмы. «Чапаев»

Василиванович Чапаев,

Геройский киноперсонаж,

Народом очень уважаем

За колоритность и типаж.

В усах, при бурке и папахе,

В глазах неимоверный понт,

Он с вострой саблею в замахе

Покруче, чем заморский Бонд!

Без академий и трёхчленов,

А только с Петькой и конём,

Чапай народу, в массе, ценен

За мудрость, что таится в ём.

Простой картошкой и стаканом

Зазря не пачкая тетрадь,

Комбриг масштабно строил планы,

Где должен он с конём стоять!

Крестьянам друг, отец солдатам

И пулемётчиц идеал,

Отдал Чапаев все  мандаты

За Третий Интернацьонал!

Приняв от офицеров муки,

Погиб он, чтобы зритель знал –

Белогвардейцы, чисто, суки,

И их не зря народ погнал….

В конце я плакал с громким «охом»

И о героях сожалел -

Как многих не успели грохнуть,

Как мало натворили дел…

И прав был Ленин, ворон вещий,

Который нам сказал давно:

-Из всех искусств для масс важнейши,

Лишь цирк с конями и кино!

Пересматривая фильмы. «Белое солнце пустыни»

Уже своё отвоевав, товарищ Сухов

Шёл, забывая про устав, но вот непруха -

В пустыне  бабы на пути случайно встали,

Которых надо довести до светлых далей.

Там  ждут их домна и завод, и книги Маркса,

Передовик – животновод и справка загса.

И хоть не знал он тех девчат  –  ни сном ни духом,

Но очень добрый был солдат товарищ Сухов.

Забыв, что  бабы завсегда приносят бучу,

Сказал: -« Управлюсь, ерунда. Пусть Маркса учат»

А ихний муж, лишившись жён и чебуреков,

 Собрал отряд вооружённый, из абреков.

Ведь кто он, «чёрный Абдула» ? – Дитя пустыни.

Там Маркса держат за козла ведь и доныне.

А то, что этот Абдула урыл Саида,

То сделал  это  не со зла и без обиды,

А потому что если ты  в авторитете,

То надо выдержать понты, сумев ответить.

…И вышла, мама не балуй, там  заваруха,

В которой кокнул Абдулу товарищ Сухов,

А заодно и весь отряд его туркменов,

Поскольку русский был солдат и супермен он.

Но режиссёр был чрезвычайно беспощаден -

Погибли  Петя, Гюльчатай и Верещагин.

Павлин остался, женский вой и воин Сухов.

И Маркса профиль (за стеной) с присевшей мухой…

 И, посмотрев иллюзион, понятно массам -

 Чужих не надо трогать жён…и книги Маркса.

Пересматривая фильмы. «Берегись автомобиля»

Ах, Юрий Иванович Деточкин,

Наивный агент страховой,

С экрана  сквозь крупную клеточку

Смотрящий на нас, как живой!

Воспитан хорошей мамою

По правильному и в труде,

Он думал – страна наша самая,

Вот только порой кое-где

Гоняются люди за взятками,

Имеют нечестный доход

И надо борьбой с недостатками

Очистить советский народ.

Имел чтобы средства движения

Согласно труду гражданин,

А если где есть исключения -

Лишать отщепенцев машин!

Идя сквозь капканы на мельницы

С шекспировской страстью в груди,

Он верил, что всё переменится,

Что наш паровоз – впереди!

…

Эпоха трухою развеялась,

Идеи заброшены в хлам,

Огромные крутятся мельницы,

Привычные нынешним нам.

Не Гамлет в чести – опереточки,

Стоят паровозы давно,

А честность, наивность и  Деточкин

Остались лишь в старом кино…

За Купера, за Фенимора!

(Да знаю я, что он ФенИмор. Но сейчас знаю, а в детстве не знал…)

Среди томов макулатуры,

Где дрянь и хлам и разный вздор,

Где все – бандиты или дуры,

Рождённые для конъюнктуры,

Забыли мы литературу,

Где автор Купер Фенимор.

Вот там герои – то, что надо!

Не человеки-пауки,

Которым место в зоосадах,

Не бэтмэны в трусах от «Прадо»,

Как демонстранты гей-парада,

А натуралы-мужики!

Там  мудрый Чингачгук  поджарый

Стреляет белке в левый глаз,

А вместо синих аватаров,

Годзилл и вязовых кошмаров

Есть могикане, делавары

И благороднейший Ункас!

А их противники – не шавки,

Гуроны бьются – ё-моё!

Топор отроют, вкурят травки,

Потом применят томагавки

И скальп cдадут французам в  лавке

За порох, пули и ружьё.

И в этой книге обветшалой

Про смелость, ум, любовь и честь,

Где гладь озёрная и скалы,

Судьба героев потрепала,

Но побеждают идеалы

И веришь: справедливость – есть!

И, вдохновившись от  картины,

Естественно,  само собой,

Что словно Коготь Ястребиный

Засунешь ноги в мокасины

И вместо водки или джина

Берёшь индейский «Зверобой».

И обнажая дно в стакане

За целость скальпа  и за скво,

Сам, как последний могиканин,

Став краснолиц и многогранен,

Находишь счастье в осознаньи,

Что так духовно естество!

Вот это – то и есть искусство…

И пусть заморский коленкор,

Но Купер, хоть он и не русский,

Был мужиком, а не моллюском,

И за него я без закуски –

«За идеалы, Фенимор!»

Песня о Герое

(перечитывая Хармса)

Я хочу спеть песню о Герое -

О Пупкове я хочу спеть стоя!