Вы удивительная, Госпожа (СИ)

Все долгие годы Диаваль наблюдал за своей госпожой. И всё больше она казалась ему лучше, чем она себя представляла. Конечно, она ворчала о том, что не любит детей, придумывала оправдания своим благим действиям, направленным к Авроре. Шутила над тетушками, натравливая их друг на друга, вызывала дождь в хилом домике, да, такое забавляет её, но в этом не было ничего плохого, так обычные шалости, не очерняющие её личность. Глуповато, конечно, для великой колдуньи, да и не всегда так смешно, как казалось хозяйке.

– Как можно быть такой по-детски сияющей, но при этом сотворить такое ужасное заклятье? – задумался Диаваль.

Ворон один раз оборвал забаву госпожи серьёзным разговором о снятии заклятья. И Малефисента показала лишь свою поверхностную холодность и собиралась заткнуть слугу превращением, но была остановлена цепкими пальцами Диаваля, что переплились с её. Такой наглости он ещё себе не позволял. Сильная колдунья через пару секунд выдернула свою руку из мертвой хватки.

– Я не понимаю вас, Госпожа! – уже в вороньем обличии тогда каркнул слуга.

Позже темная фея расцвела, как самый сказочный цветок, после слов маленькой принцессы о том, что она считает её крёстной.

Но вместе с теплой красотой у неё появилось удушающее чувство вины. Диаваль видел жалкие попытки золотой магии взять контроль над ядовито-зеленой и страх своей госпожи.

– Не могу снять заклятье. – растерянно говорила сама себе Малефисента, сидя в самой темной части болот.

Ворон сочувствовал хозяйке и только лишь это было в его силах. Он ничем не мог помочь. Вмешавшись в её одиночество тогда в облике ворона, он тёрся своей головой о её, чтобы поддержать, а после обращения в человека постарался приободрить словами, что не вышло, а лишь вызвало больше агрессии. И тогда он откинул свою сдержанность слуги и коснулся её плеча, дабы утешить, а в ответ получил лишь ледянной взгляд и вспыльчивый уход его госпожи.

– Когда же вы поймете, что больно не только вам. – прошептал ворон и присел на тоже место, где ещё недавно сидела его хозяйка.

Неделя до шестнадцатилетия принцессы была самой тяжелой для опекунов девушки. А встреча принца с Авророй вообще рассорила слугу и госпожу:

– Ну, он и снимет заклятье!

– Ха-ха-ха, нет, он не снимет.

– Да, поцелуем любви, что сильней всех на свете чар!

– Любви говоришь? До сих пор так ничего и не понял? Её не существует, а по сему заклятье не снять.

– Так говорит твоё сердце, но, – на секунду замолчал ворон, подбирая более мягкие слова, – но не Авроры! А вдруг он сможет её спасти? Это её судьба... Её жизнь!

На предсказуемую реакции госпожи слуга отреагировал резко и колко, словно показывая свои чувства.

– Ну давай, превращай меня в кого хочешь! В птицу, мошку... Мне уже всё равно! – мрачно сказав, он ушел, оставляя Малефисенту в большем отчаянии.

Что-то очень злило ворона, но он не понимал что. Ему просто ужасно не хотелось слышать от госпожи, что любви нет, просто не хотелось слышать... Диаваль не раз пожалеет о сказанном, хотя он лишь высказал своё мнение.

Тот роковой разговор Авроры с Малефисентой впервые показал ему глубокие скрытые чувства его госпожи, точнее те, которые она просто не успела подавить. И когда она мчалась в замок, чтобы остановить Аврору, тоже проявила чувства:

– Свершилось. – отчаянно опустив голову и прислонив её к шее коня, точнее Диаваля, сказала фея. Тогда ворон пожалел о своих словах первый раз. Он ведь по сути назвал хозяйку бесчувственной, да и расстроил сильнее.

Диаваль не переставал удивляться в тот тяжелый день: разговор у входа в замок, когда госпожа, выслушав его предупреждения, смело шагнула внутрь и была готова идти одна, когда она идеально уложила охранников.

– Удивительная... – пронеслось в голове у ворона.

После бесполезного поцелуя принца, Диаваль вновь пожалел о своих словах, а увидев лицо своей госпожи, был готов бестолково извиняться и извинятся.

Хорошо, что всё же принцесса проснулась из-за любви его хозяйки и после тяжелой битвы, в которой ворон чуть не побелел от того, что был не в силах помочь госпоже, все кончилось на мажорном аккорде.

Прошло пять лет, спокойные и мирные пять лет, которые ворон провел со своей госпожой, хотя она и предлагала ему свободу, так как обрела крылья. Но Диаваль отказался.

Почему же? На самом деле было много причин. Ну, главной была ужасная привязанность к госпоже, ворон понимал, что без неё жизнь не такая уж веселая и интересная, никакая свобода ему не заменит шутливых речей и спонтанных обращений. Аврора, ставшая и для него креснецей, тоже была причиной. Он не хотел оставлять их. Ещё ему просто нравилась жизнь на болотах. И возникло какое-то странное ощущение, что на этом моменте их не будет ожидать абсолютное спокойствие. Что позже и оправдалось.

Всё началось с предложения принца Авроре, за которым последовало знакомство с родителями Филиппа.

Эта натянутая улыбка феи на репетиции, была... Забавной. Наигранная интонация. Попытки искренних слов растворялись, волнение их разъедало.