Вы удивительная, Госпожа (СИ)

– А чем ты, в конце концов, говоришь? Прекрати ходить вокруг да около! – она попыталась натянуть ткань сильнее.

– Простите, но так вы можете поранить руки. – ткань резко переместилась и руки дракона сцепились замком с ладонями неугомонной феи. – Магические существа не всегда могут просто умереть, и вам это известно. А представители сильных подвидов тем более. Возможно, брат оценил того воина неплохим противником. – довольная ухмылка подняла бледные щеки.

– Он жаждал продолжить войну, и поэтому его убили. – хватка колдуньи чуть ослабла.

– И верно и неверно.

Малефисента молча взглянула на него с мелким презрением.

– Без загадок. Понял. Кхе-кхем.– дракон тактично закашлял. – Ему, правда, хотелось бы и дальше участвовать в войне, но лишь для того, чтобы защитить то, что полагалось. Проще говоря, он старался и жаждал рваться в бой лишь ради Вас. – слегка неловко, не подавая виду, тёплые глаза устремились в противоположный угол, прочь от взгляда Малефисенты.– Поверьте, ему бы хватило сил стать озлобленным монстром способным с легкостью разорвать всех вампиров в округе, да и вашего брата он бы тоже неплохо покалечил.

– Настолько сильная преданность...– улыбка невольно поползла по алым губам. Отнюдь никакой радости она не несла, скорее даже являлась напоминанием о полном разочаровании в действительности. Бледных рук же чуть коснулся холод.

– Любовь.

Глаза феи округлились. Золото незаметно затронуло радужку.

– Ты ска...

– Именно, любовь. – холодные кровавые глаза скатились вниз и прикрылись веками. – Точнее не назвать. – на той же улыбке, что застыла на лице феи, договорил второй страж.

Малефисента замолчала и лишь терла камень на шее, будто дожидаясь продолжения речи собеседника. Однако его всё не было. Да и могло ли существовать? Главная мысль завершилась и требовала как раз-таки слов взаимности или отвержения из женских уст.

– Перед смертью, его вывели из сна и насильно заставили осознать всю свою беспомощность и обрести настоящий покой.

А ведь и правда. Пара потрепанных крыльев загородила своим великолепием белоснежное солнце и осыпала воина до боли знакомым опереньем. Глаза ворона заблестели, в его голове крутилась лишь одна радостная мысль: это она, это точно Малефисента! Слегка посмеиваясь, эльф коварно забрал из слабого, но всё ещё живущего тела, стремление к жизни.

– Тот сумасшедший всё твердил: “Ох, бедненький, как ты устал, как ты устал. Отдохни же наконец, ты заслужил, ведь никто за тобой не пришёл, никто тебя не спас. Но ты сделал всё, что мог. Я горжусь тобой, молодец-молодец...”

Дракон не уточнил, но говоря эти слова, эльф не прекращал гладить воина по голове и с трепетом перебирать его перья. Ощущение знакомой заботы усыпило бдительность ворона. Каждое слово принималось как чистая правда. Духу незачем гневаться и продолжать бой. Она ведь сама сказала об этом, его единственная и самая удивительная из всех. Он ничтожен и не способен больше ничего сделать. Диаваль верил ей бесприкословно, потому и повиновался.

– И он... Ты хочешь сказать он повёлся на это? – её рука соскочила с кулона.

– Многие принимают за правду желанные слова и ситуации. Он ведь просто скучал по вам, ждал вас, а вы лично явились с ним проститься. Его рассудок был затуманен, поэтому ваш слуга залпом выпил воду из кувшина, не заметив яда. – дракон глянул в небо, будто увидел в нем что-то важное. Со стороны это даже выглядело знаком некоторого сочувствия

– Да быть того не может... Хах, я уверена, что он не мог так просто проститься с жизнью. – пренебрежительная улыбка мелькнула на её лице, растягиваясь до усмешливого оскала.

– Почему же? – загадочно спросил страж и подошёл чуть ближе.

– Вы хоть и способны видеть смерти, но взгляд о жизни у меня шире. – съязвила фея и начала медленно отоходить шаг за шагом. – А что уж говорить о Диавле, я знаю его около двадцати лет... Ха-ха-ха, его упрямство не имеет границ, а его гордость и самомнение задевает облака. – Малефисента поддалась тёплым воспоминаниям, которые оживили её лицо. Даже улыбка посветлела и смягчилась. – Усталость постоянно его гложет, но никогда не мешает выполнять мои приказы, так что глупо, что он повёлся на такие речи, которые так и выдают мою непричастность. – она вцепилась взглядом в дракона и замерла, заметив, что страж перестал “незаметно” приближаться. – Поэтому только я могу спросить, почему ты мне так нагло врешь?

Губы дракона крепко сжались, рябь затронула подбородок. Мимика вовсе будто потеряла связь с эмоциями, существо то пыталось улыбнуться, то принять серьёзность, то как можно ниже опустить уголки губ, выражая неописуемую грусть. Пальцы впились в предплечья, точно сковывали тело от несдержанности и мощного порыва, можно даже сказать, приводили в чувство. Стойка его уже тоже не казалась уверенной, вот-вот его колени подут пред фей, а спина согнется в самом уважительном жесте из всех, даже тень унижения перед кем-то не мелькнет на фоне такой откровенной почтительности.