Вы вели себя очень грубо

Перегнувшись через прилавок, Дженсен дотянулся рукой до небольшой, необычной по форме стеклянной банки. Она была наполнена до половины какой-то оранжевой жидкостью. Дженсен отвинтил крышку и понюхал. Запах наводил на мысль о первосортном виски, фантастически концентрированном. Он с грустью поставил банку на место.

Хозяин вернулся. На руках у него был белый щенок с черным пятном вокруг одного глаза. Он почти бросил его на прилавок.

– Пожалуйста – дешево и сердито.

– Ясно, – сказал Дженсен. – На вас надо подать в суд.

– Почему?

– Какой это мутант?

– Вам лучше знать, – с оскорбленным видом сказал человечек, – ведь вы крупный специалист в этой области.

Подхватив щенка, он повернулся к двери, из которой его вынес.

– Какой умник нашелся! – презрительно ухмыльнувшись, проговорил щенок, прежде чем дверь за ними захлопнулась.

Когда хозяин появился снова, Дженсен сказал:

– Я слышал, как он говорит. Это же самое проделывает Чарли Маккарти [большая деревянная кукла, с которой выступал популярный американский комик и чревовещатель Эдгар Берген], да и другие куклы могут это делать.

– Вполне возможно.

Человечек чихнул и громко задвигал на полках банками.

– Это вам проделает любой эстрадный чревовещатель, – не унимался Дженсен, – только с большим блеском и оригинальностью.

– Вполне возможно, – повторил хозяин.

– Я человек дотошный, – продолжал Дженсен. – Когда попадается что-нибудь интересное для газеты, меня за уши не оттащишь. С места не сдвинусь, пока не будет полной ясности – вот я какой.

– В этом я не сомневаюсь.

– Вот и хорошо. Давайте посмотрим на это просто: вы продаете мутантов или, во всяком случае, так утверждаете. Тут новостей на несколько строчек, но строчка оттуда, строчка отсюда – и пожалуйста, фельетон готов.

– Серьезно? В самом деле?

Ошеломленный, судя по всему, этим сообщением человечек поднял белые брови.

– Хороший фельетон, – зловеще продолжал Дженсен, – написанный опытным фельетонистом, рассказывает много всякого интересного. Его читают. Иногда в нем рассказываются приятные вещи, иногда неприятные. Полиция читает неприятные и благодарна, что я обратил на них ее внимание. Обычно, правда, она запаздывает: чаще герой моего произведения прочитывает его раньше и успевает смыться. Понятно?

– Нет, непонятно.

Дженсен хлопнул по прилавку ладонью.

– Вы только что пытались всучить мне щенка. Он сказал: «Какой умник нашелся!» Я слышал это собственными ушами. Это обман. Приобретение денег нечестным путем. Мошенничество.

– Но ведь я никаких денег не приобрел. – Человечек пренебрежительно махнул рукой. – Деньги! К чему они мне? Я никогда не беру денег.

– Вот как, не берете? Тогда что вы хотите за своего трепливого щенка?

Опасливо оглядевшись, человечек перегнулся через прилавок и еле слышно прошептал что-то.

Дженсен вытаращил глаза и сказал:

– Вот теперь я окончательно убедился, что вы псих.

– Некоторых материалов мне очень не хватает, – извиняющимся голосом объяснил человечек. – Неорганических сколько угодно, а вот животной протоплазмы нет. Столько сил и времени надо потратить, чтобы приготовить самому!

– Могу себе представить. – Дженсен посмотрел на часы. – Покажите мне одного настоящего, подлинного мутанта, и я вас прославлю в воскресном номере. В противном случае…

– Да я сам мутант, – скромно сказал хозяин.

– Вот как? И что же это вы такое можете делать?

– Все могу. – И, помолчав, добавил: – Ну, если не все, так почти все. То, что я могу поднять один, без посторонней помощи. Более тяжелое – нет.

Дженсен оскорбительно хихикнул.

– И вы можете делать других мутантов?

– Могу.

– Тогда валяйте, делайте. Мне нужен голубой носорог в семнадцать дюймов длиной, весом не больше девяти фунтов.

– Я не могу сделать носорога в один миг – нужно время.

– Это мы уже слышали. Бесконечные отговорки! – Дженсен нахмурился. – Ну а розовый, чистой воды алмаз величиной с ведро вы могли бы сделать?

– Если бы он на что-нибудь годился. – Человечек с ожесточением откашлялся и вдвинул какую-то банку туда, где ей надлежало стоять. – Драгоценный камень такой величины ничего бы не стоил. И понадобилось бы немало времени, чтобы его изготовить.

– Ну вот, опять! – Дженсен со значением посмотрел на заставленные склянками полки. – Сколько они вам платят?

– Кто?

– Поставщики наркотиков.

– Не понимаю.

– Да уж куда там! – Лицо Дженсена, почти вплотную приблизившееся к собеседнику, выражало цинизм человека, хорошо знакомого с изнанкой жизни. – Надпись на окне – это для отвода глаз. Слова имеют другой смысл. Ваши клиенты называют «мутантом» сосуд с зельем, от которого они на седьмом небе.

– В сосудах растворы, – сказал хозяин.

– Кто в этом сомневается? – подхватил Дженсен. – Деньги наркоманов растворяются в банках пачками.

Он показал на ту, которую нюхал в отсутствие хозяина:

– Сколько за эту?

– Нисколько, – ответил, протягивая ему банку, человечек. – Но посуду верните обязательно.

Взяв банку, Дженсен снова открыл ее и понюхал. Окунув палец, с опаской лизнул его. На лице у него появилось выражение блаженства.