Вы все жжете! Часть 2

— Я не знаю, о чем ты, — наконец решил он придерживаться первоначальной версии. — Что такого ты не должна о себе знать?

— Например, кто мой отец? — бросила я пробный камень.

— Твой отец — инор Бовьен. Согласен, это не самый хороший вариант, но родителей не выбирают. Николь, не надо выдумывать всякую ерунду, а то я решу, что медитация в компании Буле нанесла непоправимый вред твоим мозгам. Собственно, а чего я вообще с тобой рассиживаюсь, — встрепенулся он. — У меня же дела, а все, что я собирался тебе сказать, уже сказал.

— Жанно, ты должен мне рассказать, о чем проболтался Бернару, — угрожающе надвинулась на него я. — Иначе ни по каким делам ты не пойдешь.

Но кузен ловко увернулся как от моих рук, так и от заклинания-липучки, которым я понадеялась его задержать. Зря понадеялась, потому что в результате задержала лишь себя. Догнать кузена не удалось, поскольку меня отловил библиотекарь и начал тыкать в нос правилами с пунктом про запрет использования магии в библиотеке и читальных залах. Самому ему этот пункт не мешал использовать заклинания, одним из которых он меня удерживал, а вторым отвешивал подзатыльники. В результате, когда я, повинившись и пообещав больше никогда и ничего не нарушать, выскочила из библиотеки, кузена и след простыл, а искать его на территории академии — дело неблагодарное, только случайно можно наткнуться. Но что-то мне подсказывало, что в ближайшее время Жан-Филипп всеми силами будет избегать встречи.

Глава 12

Время тянулось, словно вязкая конфета, которая никак ни жевалась, ни глоталась, лишь растягивалась до бесконечности, намертво прилипнув к зубам. От идеи сразу отправиться к дедушке и выяснить, что из предположенного Шарлем — правда, а что лишь плод мажонковой фантазии, пришлось отказаться, поскольку покинуть академию без Антуана не получалось. На следующий день он отловил меня сразу после занятий, а потом столь безошибочно находил, невзирая на все мои ухищрения, что поневоле закралось подозрение о поставленной метке уже на меня. В конце концов, это не такое уж сложное заклинание, чтобы Антуан не сумел ему обучиться. К сожалению, сама я это проверить не могла и попросить было некого: Люсиль такими умениями не обладала, а те, кто обладал, старательно меня избегали: ни Жан-Филипп, ни Шарль не появлялись в поле моего зрения. И если Шарля я могла хотя бы отследить, то о том, что не пометила кузена, я уже многократно пожалела.

Не подняли настроения и возобновившиеся соревнования, поскольку смотреть их пришлось в компании Антуана и его сестрицы. Кузена засечь не удавалось, от идеи поговорить с Бернаром пришлось отказаться — Антуан дергался уже тогда, когда мой настоящий жених на меня смотрел, а уж если бы я к нему подошла, страшно представить, что устроили бы Альвендуа. Причем как мне, так и Бернару. Сам же участник соревнований ограничивался взглядами и улыбками. Наверняка Жан-Филипп уговорил не торопиться до расторжения моей помолвки, которой осталось жить совсем-совсем немного — свадьба принца состоится через каких-то две недели. Я уже предвкушала, как наконец избавлюсь от надоедливого семейства, от одних мыслей о представителях которых внутри меня начинала разгораться злость, грозящая перейти во что-то серьезное и мешающая сосредоточиться.

— Скукотища, — зевнула Вивиана, изящно прикрывая рот шелковым платочком с монограммой Альвендуа, на которую совершенно нагло затесалось стилизованное, но хорошо узнаваемое изображение короны. — Не то что в прошлом году. В этом даже поболеть не за кого. Не за Матье же, в самом деле?

— А почему нет? — воинственно бросила Люсиль. — Почему мы не можем болеть за Бернара?

— Да-да-да, мы прекрасно помним, что он друг Жана-Филиппа, — пропела Соланж, выразительно кося на Антуана. — Только где сам Жан-Филипп? Почему не поддерживает друга?

Казалось, ни она, ни Антуан не испытывают ни малейшего чувства вины из-за того, что случилось в архиве. Соланж все так же кокетничала с чужим женихом, тот делал вид, что не замечает этого, во всяком случае, при посторонних. Чем они занимались, когда были уверены, что никто не видит, я уже знала.

— А из их группы никого нет, — неожиданно прозвучал рядом голос Пьера-Луи. Люсиль дернулась, но даже не повернулась к нему. — У них что-то на практическом занятии сегодня взорвалось.

— Всей группой в целительской? — я даже привстала, намереваясь бежать, узнавать, что там с Жаном-Филиппом. — Сильно пострадали?

— Пострадали? Нет. Там защита сработала. Но преподаватель жутко разозлился и заявил, что пока все не вызубрят правила безопасности от первой и до последней буквы, никто никуда не пойдет. Отпустил только Матье.

Я успокоилась. Кузену полезно посидеть, позаниматься, подумать. Может, попытаться его отловить прямо там?

— А на каком практическом занятии? — небрежно спросила я у Пьера-Луи.

— Не знаю, — разочаровал он меня, аккуратно присаживаясь рядом с напрягшейся Люсиль. — Я так, краем уха слышал, что ректор потребовал отпустить Матье, иначе тот тоже бы здесь не был.

— И это четвертый курс? — презрительно процедил Антуан. — Дебилы.