Вы все жжете! Часть 2

На его месте я бы не была столь категорична: если уж Вивиана до сих пор рискует, посылая проклятья на невесту принца, то испортить студенческого голема она даже не задумается. Если, конечно, ее к этому голему допустят. Люсиль говорила, что с охраной в этом году не в пример лучше, чем в прошлом. Ей так Пьер-Луи сказал. Мысли от Пьера-Луи опять свернули на злополучную чашку. Шарль. Мне непременно надо посоветоваться с Шарлем, ибо я так и не поняла, чем может грозить похищение предмета, которым я пользовалась.

Бернар болтал, выкладывая мельчайшие подробности о пропущенных мной соревнованиях. В другое время я бы с интересом слушала, но сейчас разговор почему-то совершенно меня не увлекал. Я шла, улыбалась, послушно проявляла в нужных местах нужные эмоции и думала, как бы улизнуть.

— Николь! — Явление Антауна было совсем лишним. — Вчера ты утверждала, что тебя с этим инором ничего не связывает.

Он величественно ткнул пальцем в моего спутника, которому это ожидаемо не понравилось.

— Вот как? — холодно бросил Бернар.

Он чуть от меня отстранился и смотрел так, словно на самом деле поверил Антуану.

— Вчера я утверждала, что он ничего не делал с меткой, которую поставил ты. А связывает меня с ним что-то или нет — тебе нет до этого ни малейшего дела!

— Да, Альвендуа, шел бы ты, куда шел, — бросил успокоившийся Бернар. — Девушке явно неприятно твое присутствие. Кстати, Николь, о какой метке ты говоришь?

— Это внутрисемейное дело, не твое, — зло буркнул Антуан.

Как ни странно, его метка не темнела, а значит, он злится отнюдь не так сильно, как показывает. Да и показывать перестал, заулыбался, словно Бернар был случайно встреченным и давно не виденным другом детства.

— Матье, и что мы все время ругаемся? — внезапно спросил Антуан и стукнул Бернара по плечу. Жест был явно дружеский, и все же я бы на месте Бернара непременно после него проверилась как на метки, так и на проклятья: если уж на Соланж пытались навести, так и на других не поскупятся. — Неужели мы не решим с тобой этот вопрос вдвоем, без посторонних? К чему выносить наши разногласия на люди?

— Дуэль предлагаешь? — неуверенно уточнил Бернар.

Антуан некрасиво дернул носом, очевидно, вспомнив про то, как закончилась его последняя дуэль. Но тут же вернул улыбкой симметричность своим почти идеальным чертам.

— В ближайшее время мне дуэли запретил ректор, — сказал он и скорчил трагическую мину. — Но, Матье, мы же друзья. Почему мы не можем просто поговорить? Обсудить возникшую проблему по-дружески? Почему между нами должно встать женское легкомыслие?

Такое поведение было столь странно, столь несвойственно Антуану, что я немедленно заподозрила, что он действует по инструкции леди Альвендуа. Там, куда всунула свой нос эта леди, нечего было делать самым прожженным интриганам. Интересно, каким образом она собиралась заставить Бернара от меня отказаться?

— Николь, — продолжал разливаться Антуан, — оставь нас. Эти разговоры не для женских ушей.

— Вы же собираетесь говорить обо мне. — И не подумала я их покинуть. — Значит, ваши разговоры как раз для моих ушей.

— Николь, у нас и без тебя много общих тем, — небрежно махнул рукой Антуан. — Или ты боишься за Матье? Так я его не обижу, обещаю.

Он снисходительно улыбнулся и опять похлопал Бернара по плечу.

— Я не нуждаюсь в защите, — бросил тот. — Николь, иди.

— А как же соревнования, которые совсем скоро? — опешила я.

— На соревнования могу тебя проводить я, — предложил Антуан. — Все равно к Матье тебя не пустят. А так посидим, вместе поболеем за нашего друга, да, Николь?

Чего он добивается, мне было совершенно неясно. На всякий случай я пренебрежительно фыркнула и прошла в общежитие, не обращая больше внимания ни на одного, ни на другого. Что бы они ни решили, это не будет иметь никакого значения. Никуда Бернару от меня не деться, впрочем, как и мне от него, о чем говорила не видимая до поры до времени метка помолвки. Почему-то это сейчас радовало совсем не так, как тогда, когда я узнала, что ритуал кузена получился. Точнее, почти совсем не радовало. Почему-то подумалось, что фактически я меняю одного Антуана на другого. Но Бернар, он же совсем не такой?

Ноги несли меня независимо от головы, и опомнилась я не у дверей в свою комнату, а у дверей, за которой ярко сияла метка Шарля. Не иначе как рука Богини привела меня сюда. Я понадеялась, что рука Богини вела путями, незаметными для простых смертных в коридорах студенческих общежитий, и постучала.

— Только не говори, что Франциск опять где-то застрял, — едва открыв дверь, сказал Шарль. — И ему нужна помощь.

— Не ему, мне.

— Ты застряла? — Он заглянул мне за спину, заставив досадливо покраснеть. — Незаметно.

— Шарль, — укорила я, — мне очень нужна помощь.

— На мне где-то табличка висит? «Оказываю помощь всем желающим. Круглосуточно». Да?

— Всего хорошего, инор Буле.

Я развернулась, чтобы уйти, но как-то незаметно оказалась внутри его комнаты. Дверь захлопнулась перед носом, а мажонок недовольно бросил:

— Рассказывай, раз уж пришла.