Вы замужем за психопатом? (сборник)

Несколькими минутами спустя он сел в свою машину, а я – в свою, и после пары необходимых разворотов моя «джетта» встала на разрешенной стороне улицы, и, сев в его «субару», мы вместе понеслись по улице Рашель. Я объяснила Венсану, что мне нужно было на презентацию нового журнала, в котором работала моя дочь. «Очень вам благодарна», – щебетала я без остановки, в то время как он мчался на желтый свет. Это меня слегка возбудило. А может быть, я втайне пожалела о том, что в последние годы жила без приключений. Это правда, что, если бы все зависело лишь от меня, я бы предпочла куда-нибудь поехать, а не ремонтировать кухню. «Может, купить тур в Марокко? – подкинула я мысль Пьеру. – Я видела по телевизору один репортаж. Экзотика!» Однако Пьер решил иначе. Мы даже поссорились из-за этого. В отместку я пригрозила, что вместе с моими партнерами по клубу пеших прогулок отправлюсь паломником в Сен-Жак-де-Компостель. «Ну и отлично! – заявил Пьер. – Это придаст тебе новых сил!» И пошел насыпать зерна в кормушку для птиц.

Венсан был общительным. Может быть, потому, что раздавленные суфле в шоколаде и шкурки от мандаринов валялись на полу его машины, наполняя ее запахом плесени, в разговоре он особенно нажимал на положение отца-одиночки. Так, мы еще не доехали до Авеню де Пэн, а я уже была в курсе, что две его дочки легко приспособились к раздельной жизни родителей, а у него самого сохранились хорошие отношения с бывшей супругой, которая работала в каком-то ресторане. Когда мы доехали до крыльца отеля «Ритц», я предложила ему двадцать долларов, но он отказался.

– Да возьмите же! – запротестовала я, тряся зеленой купюрой. – Если бы не вы, я бы схлопотала штраф и к тому же была вынуждена вызвать такси!

Венсан по-прежнему отказывался. Он прижался спиной к дверце машины и сложил руки на груди, напомнив позой умирающего лебедя. «Даже и не предлагайте!» Мне было жаль, что наше путешествие закончилось таким образом, однако было бы неблагодарно с моей стороны не вознаградить Венсана за его помощь. В конце концов, он мне не был ничем обязан. Я бросила купюру на руль.

– Купите тогда что-нибудь вашим дочкам!

«Пандора» – так назывался журнал, обложка первого номера (на ней красовалось фото скорее нетипичной рыжеволосой полноватой девушки с большими изумрудными глазами) – была выставлена при входе в отель.

Прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как мы с Жан-Клодом присутствовали в «Ритце» на бармицве сына адвоката Роберта Левина (он был партнером моего мужа). У меня тогда осталось смешанное чувство: на этом празднике мы оказались немного в стороне от других гостей. Может быть, потому, что большинство из них было англофонами, а мы, возможно, не улавливали всех тонкостей в речах приглашенных, выступавших у микрофона и приводивших своим остроумием публику в восторг. Однако мы имели интересную беседу по поводу Холокоста с франкофильствующей парой, сидевшей за нашим столом. Сами они были из Чикаго, и, если память мне не изменяет, фамилия их была Блюм. На супруге с грубоватыми чертами лица, на вид ей было лет пятьдесят, красовалось две нити жемчужных бус в стиле барокко, а ее муж – теннисист вроде бы – преподавал историю в университете. Мне показалось, что наше общение с ними в какой-то мере компенсировало ощущение одиночества, которое мы ощутили в тот вечер. Но по дороге домой Жан-Клод изложил мне свое видение вещей, которое заметно отличалось от моего. Он утверждал, что «эта развалина Блюм» элементарно клеился ко мне. Только слепой этого бы не увидел, а мне нужно было вести себя не как дурочка-студентка, которая внимает каждому слову первого попавшегося преподавателя. Я попросила Жан-Клода заткнуться, но он добавил: «А вообще-то, Люлю, тебе не хотелось бы переспать с евреем? С обрезанным-то? Ха-ха-ха!» Я терпеть не могла подобные речи! «Жан-Клод, да ты просто пьян! – возмутилась я. – Следи лучше за дорогой».

Надо сказать, что в тот период мой муж раздражался по малейшему поводу, а я не понимала, в чем дело. Касалось ли это прогноза погоды, того, как приготовлено в ресторане говяжье филе или опаздывал электрик – любая мелочь вызывала в нем не только желание противоречить, но едва ли не черную ярость. Все это наводило на мысли, которые рано или поздно посещают всякую замужнюю женщину. Наверное, у него неприятности на работе? А не потерял ли он деньги? И нравлюсь ли я ему? Может, у него другая женщина? К такому выводу привела меня квитанция отеля «Ширатон» на более чем триста долларов, найденная в кармане его пиджака. Я показала ее Мюриель. Но она посоветовала мне не обнаруживать находку. «Забудь!» – сказала она.

По ее мнению, если бы было что-то мало-мальски серьезное, события бы не заставили себя ждать. Прошло несколько месяцев, но ничего выдающегося не произошло, хотя настроение Жан-Клода так и не улучшалось, что в конце концов стало вызывать во мне большее беспокойство, чем мысль о том, что у него интрижка на стороне, – впрочем, эту гипотезу не отвергала я никогда.